Таким образом, восстание Пьера Моклерка и Тибо Шампанского закончилось фарсом. Тибо пришлось уступить королю свои замки Монтеро и Брей-сюр-Сен. Что касается Пьера Моклерка, то ему пришлось уступить Бретань своему сыну Жану Рыжему, который достиг совершеннолетия в декабре 1235 года. Весной 1238 года он был вызван в Понтуаз вместе со своим сыном, и они должны были пообещать передать свои замки Бланке или королю по первому требованию. Пьер отправился в крестовый поход в 1239 году с Тибо, а Жан Рыжий, ставший Иоанном I, остался верен королю. Это был конец угрозы, исходящей от дома Дрё: граф Макон, Жан, брат Пьера, продал свое графство королю в 1239 году; старший, Роберт, умер в 1234 году, оставив несовершеннолетнего ребенка, спорное наследство и вдову на милость королевской власти. Великие восстания баронов закончились. Власть Людовика IX была обеспечена. На достижение этого результата ушло десять лет, и заслуга в этом принадлежит в основном Бланке, которая была связана с сыном еще и непопулярностью среди баронов. "Я бы заплатил сто марок серебром, чтобы больше не слышать ни о короле, ни о королеве", — сказал маршал д'Ати.
Дипломатия Бланки: брачные союзы, а не крестовые походы (1237–1239)
В 1237 году начался более мирный период, во время которого Бланка Кастильская могла дать волю своей гибкой дипломатии, в полной мере используя свое решающее влияние на короля. Последний, пишет Жуанвиль, принимал решения "по совету доброй матери, которая была с ним, по совету которой он действовал, и по совету тех благоразумных людей, которые оставались с ним со времен его отца и деда". Последний из этих "благоразумных людей" времен правления Филиппа Августа, восьмидесятилетний Бартелеми де Руа, умер в 1237 году. Он сменил Герена на посту главного советника, и его смерть оставила вакуум, поскольку остальные члены Совета были всего лишь хорошими и верными исполнителями, что еще больше усилило влияние Бланки. Ее имя встречается в 48 из 99 официальных актов 1237 года, и хотя в дальнейшем эта доля резко сокращалась, другие документы, как повествовательные, так и эпистолярные, свидетельствуют о ее вездесущности при принятии всех важных решений.
Это особенно актуально в сфере матримониальной политики. Бланка Кастильская была величайшей свахой XIII века и использовала это для укрепления контроля Капетингской монархии над большими фьефами, а также для прочных и стратегических союзов, обеспечивавших главенство королевства Франции в Европе. После того, как Людовик IX и Маргарита Прованская заключили брак, она вмешалась в 1237 году, чтобы организовать брак между Жанной, наследницей графства Понтье, и ее племянником Фернандо III, королем Кастилии, сыном ее сестры Беренгарии. Ранее она выступала против брака Жанны с Генрихом III, который позволил бы королю Англии контролировать устье Соммы. Другими важными браками были браки графини Булонской, Матильды, вдовы Филиппа Юрпеля с 1234 года, и ее дочери и наследницы Жанны. Мать была выдана за другого племянника из Испании, Альфонсо III Португальского, сына другой сестры Бланк, Урраки, королевы Португалии, а дочь — за Готье де Шатийона, сына графа Сен-Поля. Брак Альфонсо и Матильды состоялся в Бомон-сюр-Уаз, который являлся частью владений Бланки. Ему предшествовало посвящение в рыцари Альфонсо, которому было 20 лет, в Мелёне, другом городе, находящемся в собственности Бланк. Обе церемонии сопровождались большими празднествами и охотой на волков в Бомоне. Бланку тут же стали обвинять в том, что она благоволит членам своей семьи и отдает части королевства своим племянникам. На самом деле, Фернандо отдал Понтье в качестве приданого своей дочери Элеоноре, которая вышла замуж за Эдуарда, сына Генриха III, в 1254 году; что касается Альфонсо, то у него было мало шансов обзавестись потомством, поскольку его жене, Матильде, было уже за сорок.
Еще одна пожилая вдова жаждала выйти замуж: Жанна Фландрская, чей муж, Ферран Португальский, умер в 1233 году. Некоторое время она рассматривала возможность выйти замуж за четвертого сына Симона де Монфора, но он стал графом Лестера и был слишком тесно связан с английской короной, чтобы Бланка могла согласиться на такой союз. Поэтому она нашла ей более подходящего мужа: Томаса Савойского, одного из восьми дядей Маргариты Прованской, что сблизило ее с семьей графов Савойских, несколько членов которой, как мы уже говорили, переехали в Англию. Жанна и ее муж принесли оммаж Людовику и его матери в Компьене в декабре 1237 года. Что касается графства Фландрия, то оно было предназначено для Марии, дочери Жанны и Феррана, а сама Мария — для Роберта, сына Бланки Кастильской и брата Людовика IX. Роберту был 21 год, и летом 1237 года он и еще 140 молодых людей были посвящены королем в рыцари в Компьене на роскошном пиру, за которым последовала свадьба. Но Мария умерла преждевременно, и Роберт женился на Матильде Брабантской, что усилило присутствие Капетингов на севере. Роберт получил Артуа в качестве апанажа, в соответствии с завещанием Людовика VIII, а также земли, принадлежавшие Бланке, Хесдин, Бапаум и Ланс. В обмен Бланка получила Мелён, Этамп, Корбей и Понтуаз. Посвящение в рыцари и свадьба снова стали поводом для пышного празднества, с раздачей подарков, таких как изумруды, подаренные графине Блуа, и участием менестрелей и акробатов, двое из которых ходили на ходулях подавая королевские блюда.
Во время этих свадеб, посвящений в рыцари и праздников, которыми были отмечены 1237–1240 годы, не были оставлены без внимания и международные дела. В этот период Людовика и Бланку донимали настоятельные призывы Папы и императора Константинополя выступить против императора Фридриха Гогенштауфена, против мусульман и врагов Латинской империи. Но Бланка настойчиво советовала королю проявлять осторожность.
В борьбе между Папой Римским и императором Священной Римской империи она сохраняла нейтралитет. Дважды, в 1238 и 1239 годах, согласно хронике Обри де Труа-Фонтен, Григорий IX писал ей с просьбой повлиять на ее сына, чтобы он сверг Фридриха II, и даже предлагал императорскую корону Роберту д'Артуа. И каждый раз он получал категорический отказ. С другой стороны, когда Фридрих II в 1241 году арестовал сотню епископов, направлявшихся на церковный собор, Людовик IX послал ему письмо с неодобрением и требованием их освобождения.
Король не участвовал в крестовом походе 1239 года, известном как Крестовый поход баронов. Это был, так сказать, превентивный крестовый поход: соглашение, заключенное между Фридрихом II и султаном в 1229 году, должно было продлиться до 1239 года, и было более чем вероятно, что в этот день мусульмане вернут себе контроль над Иерусалимом. Именно поэтому Григорий IX обратился к христианским государям с призывом укрепить оборону Святого города и очистить подступы к нему. Этот призыв был широко услышан французскими баронами, поскольку Тибо IV Шампанский, Пьер Моклерк, Гуго IV Бургундский, Амори VI де Монфор, Ги V де Невер, Гийом II де Жуаньи, Анри VI де Гранпре, Людовик I де Сансерр, Симон II и Рауль де Клермон, Рауль де Суассон, Роберт де Бове, Матье де Монморанси, Гийом де Санлис, Филипп де Нанте, Ричард де Бомон и Анри де Бар договорились между собой пойти в крестовый поход.
Хорошее избавление, могла подумать Бланка Кастильская, ведь крестовый поход на Восток означал по крайней мере годичное отсутствие этих баронов во Франции, которые доставили ей столько хлопот, и, если повезет, некоторые из них не вернутся. По этой ли причине король и его мать поощряли их отъезд, оказывая им всю свою помощь, моральную и материальную? Деньги были одолжены Пьеру Моклерку, который в залог должен был оставить свой замок Шамптосо; графство Макон было куплено у его брата Жана за 10.000 ливров и ренту в 1.000 ливров; 32.000 ливров были выданы Амори де Монфору. Конечно, эти 1.000–1.500 рыцарей, с в трое большим количеством сержантов, могли быть очень нужны королевской армии в случае необходимости. Но нельзя исключить и определенного удовлетворения со стороны Бланки от того, что все эти бароны, доставлявшие ей хлопоты, уехали и обеднели. Что касается набожного Людовика IX, то неизвестно, захотел ли бы он сопровождать их.
