Что ни говори, но любил он девушек в платьях, да ещё и длинноволосых. Чтобы волосы можно было собрать в кулак, оттянуть чуть, беря дополнительный контроль над девочкой.
Его.
Решено уже.
Как минимум на эту ночь, дальше — видно будет. Эта красотка явно не на один раз, и Макс обязательно найдёт способ удержать её подольше. Очень ему понравилась. Такое с ним ой как редко случалось!
А вот, что ему не понравилось — голодные взгляды мужиков, которыми те на Зеленоглазку смотрели. Будто сожрать собирались.
Вихрем вылетев из машины, в два шага преодолел расстояние до малышки. Закрыл от назойливого внимания и, схватив за плечи, развернул к себе.
— Давно ждёшь?
На мгновение девушка замерла. Опустила неимоверно длинные ресницы, пряча от него волшебные глаза.
— Э-э-э... что, простите? — не поняла смысла вопроса.
Губы Макса непроизвольно дёрнулись вверх, обнажая ровные ряды белоснежных зубов.
«Как хорошо играет, прям истинная актриса!» — отметил внутренний голос.
Всего пара слов, и уже не хочется возвращаться в реальность. На лице такое искреннее удивление отразилось, даже Сокол чуть не растерялся. Да, именно об этом он говорил, когда требовал максимум натуральности. Чтобы будоражила своими реакциями, выводила на живые эмоции.
Мужчина довольно ухмыльнулся и, взяв её за руку, повёл к машине. Распахнул пассажирскую дверцу, приглашая продолжить игру в салоне.
— Присаживайся.
Не сдвинулась с места. Будто заворожённая наблюдала за ним, не подозревая, какие мысли роятся в голове
— Зачем?
Прикусила соблазнительно пухлую губку и попыталась отстраниться. Не позволил. Схватив малышку за талию, рванул на себя.
— Хочу похитить тебя, — выдохнул ей в лицо.
Зрачки у девушки тут же увеличились раза в два. Заполнили радужку, оставив только тонкий размазанный ободок.
— Ты... ты что? — недоверчиво прошептала она и захлопала ресницами.
«Что же ты со мной делаешь, Зеленоглазка?» — удивился про себя.
Вот это уровень! Вот это подготовка! Даже Станиславский поверил бы, настолько всё по-настоящему было.
Макс едва не задохнулся от нетерпения. Никогда раньше не терял голову, а с ней вот не получалось. Прошибало насквозь, выворачивало от желания. Да так, что мир вдруг остановился, небо на землю рухнуло и укрыло их бескрайним покрывалом ночи...
— Отпусти, — предприняла попытку вырваться.
А в глазах такая бездна, что человека утопить можно. Бушующий ураган. Полноценное стихийное бедствие. Его бедствие.
Это именно то, чего он хотел — глоток свежего воздуха. Чтобы лёгкие в клочья. Ради такого можно и свадьбу друга пропустить. Артур поймёт. Кому как не ему знать, на что способна страсть к женщине?
— Один поцелуй, Зеленоглазка, — подцепил двумя пальцами подбородок, приподнимая под нужным углом. — Остальное будет, по-твоему...
Обычно так не делал, но в эту минуту просто дико захотелось.
Послав доводы разума, схватил наваждение за обнажённые плечи и прижался губами к её сладкому ротику. Смял податливые губы, вторгся во влажное, вкусное пространство языком. Исследовал его, завоёвывал, покорял и подчинялся.
Голова пошла кругом, а в паху уже всё свинцом налилось. Её запах по венам растекался, проникал с каждым вдохом, оседал внутри невидимой пыльцой. Макс задыхался. Сходил с ума. Из-за неё. Из-за её робких попыток ответить на поцелуй. Из-за дикого танца, в котором зашлись их грохочущие сердца.
Он резко оторвался от девушки. Окинул долгим, изучающим взглядом. Мазнул по распухшим губам, наслаждаясь их влажным блеском, поднялся выше... и едва не потерял равновесие.
В её прекрасных глазах стояли слёзы. Крупные, самые что ни на есть реальные, мать его, слёзы! И так много боли было в этом молчании, что у него на миг даже сердце сжалось.
Сокол опешил от такой реакции. Растерялся с непривычки. А потом не удержался и взял её за руку. Сжал легонько.
— Я ненавижу, когда женщина плачет... Ты это... успокойся, хорошо? А то снова поцелую!
С этими словами он смахнул с бледной щеки солоноватую каплю и отпустил её.
Пока Зеленоглазка судорожно вдыхала тёплый ночной воздух, Макс достал из кармана сигареты и закурил.
Думал, как дальше быть. На официальную часть церемонии он уже опоздал, да и желание ехать на торжество совсем пропало...
Докурил под приглушённые всхлипы девушки, ничего вокруг себя не видя и не слыша. Потом выбросил бычок в ближайшую урну, ещё раз оглядел ладную фигурку Сафоновой. Нахмурился, когда заметил край татуировки, выглядывающий из-под края юбки и раздражённо захлопнул пассажирскую дверцу.
Да, девушка действительно понравилась Максу. Очень понравилась. Но одной её слезинки оказалось достаточно, чтобы в раз остудить весь его пыл. Соколов нравился женщинам и умел этим пользоваться. Знал, когда нужно включить нежность, а с кем можно и по жёстче. Но никогда и ни при каких обстоятельствах он не брал женщину силой. Любое насилие в отношении слабого пола — табу, нарушать которое он не собирался. Пускай даже ради ночи с очаровательной вдовой!
Глава 9. Никаких запретов!
— Подожди! — холодные пальцы робко обхватили широкое запястье Макса, заставив остановиться.
Голос девушки, тихий, почти плачущий, действовал оглушающе. Сердце в груди вдруг совершило кульбит, взлетело и застряло где-то поперёк горла. Резко обернувшись, застыл, попав под чары её дико сверкающих глаз. Завис на минуту. Потерялся будто. Утонул в бушующем океане сдерживаемых слёз.
Сокол наклонился, подцепил двумя пальцами аккуратный подбородок и зафиксировал. Надёжно — не сбежать.
— В чём дело, Зеленоглазка? Ты вся дрожишь.
— Я... — она не могла вымолвить ни слова. Шумно вдохнула, попыталась отвернуться, но он не позвонил. — Я не знаю.
«Обманщица», — пронеслось в его голове. Жёсткие губы растянулись в привычной ухмылке.
Нечто густое и плотное повисло в воздухе, встало между ними раскалённой завесой. Нечто осязаемое и наэлектризованное. Знакомое до боли в груди...
Она хотела его!
Макс видел желание в её глазах. Слышал его в рваном биении девичьего сердца. Улавливал в трепетном вздрагивании длинных ресниц. И ему это нравилось. Чёрт, как же ему это нравилось!
Соколов не был романтиком даже в юношеские годы, а тут его прибило. Прошибло насквозь. Да так, что не разогнуться больше. Он даже не понял, что с ним. Заклинило мужика, и всё тут. Контузило напрочь — не выбраться. Из-за неё.
Не выдержал. Окинул малышку долгим, изучающим взглядом.
