— Милота какая. — Я ошеломлённо покачала головой и осторожно ткнула носком туфельки другой клубень. — Если они все такие агрессивные, то, может, закопать их обратно, пока не устроили нам тут овощной апокалипсис?
Клубень, который я тронула, дёрнулся и, приоткрыв один из глазков, недовольно отозвался басом:
— Я тебе закопаю! Раз разбудила, то жрать давай...
— Святые пингвинята! — Ахнув, я невольно отступила и приблизилась к магу. Слегка дотронулась до его руки, будто желая убедиться в защите. — Простите, господин корнеплод, я не в курсе, чем вас принято кормить.
— Чем? — Окончательно проснувшийся картофель быстро осмотрелся и, заметив насупившегося собрата, радостно заулыбался. — Да вот хотя бы этим недоростком!
— Меня просто рановато выкопали, — занервничал тот, явно хорохорясь рядом с более крупным клубнем. — Но я ещё подрасту. И вообще! Это не я недоросток, а ты переросток. Наверняка ещё и с гнильцой.
— Что?! — заревел большой клубень. — Да я картофель в самом соку!
— Ну что вы разорались? — проскрипел новый голос, и рядом заморгал слипшимися глазками ещё один болтливый корнеплод. — Какие шумные.
И зевнул так, что у него едва зубы с другой стороны не захлопнулись. У меня от увиденного затылок похолодел, и я схватила лопатку.
— Так, всё. Признаю эксперимент неудачным и закапываю этот террариум обратно. Согласна даже на картошку фри из моего мира, лишь бы не держать во дворе подобный домашний скот.
— Стой! — запаниковали хором коричневые глазастики, когда на них полетели первые комья земли. Наперебой стали умолять: — Я больше и слова не произнесу! А я жрать не буду просить. И смотреть на тебя не стану. Только не надо хоронить нас, госпожа!
Я замерла, потому что слово неприятно царапнуло.
— Хоронить?
— Не сделаете это сейчас — пожалеете, — скрестив руки на груди, лениво заметил маг.
— Как я когда-то оставил Вальдемара, а Флоренс пожалела Германа. — И, тут же осёкшись, задумчиво добавил: — Впрочем, каждый из них, кроме вреда и хлопот, принёс немало пользы.
Я деловито осмотрела своё новое зверьё.
— А чем нам поможет болтливая зубастая картошка? Вид, конечно, пугающий. Будто пираний скрестили с пауками. — Обратилась к перепуганным корнеплодам: — Я ещё не решила, что с вами делать. Для начала скажите, чем вы питаетесь.
Стайка зубастиков задумалась не на шутку.
— Это новый вид в Шааде, — намекнул Устин. — Скорее всего, вам придётся выяснить самой, чем их кормить.
— Тогда присмотрите, чтобы не разбежались.
А сама сбегала к веранде и нашла там мусорный мешок с остатками вчерашнего ужина.
— Хорошо, что Януарий не успел его сжечь! — радостно показала находку магу, как только вернулась.
— Обычно вы ворчите, если призрак забыл это сделать, — заметил тот. — С чего вдруг столько энтузиазма?
— Это для эксперимента. — Я бросила в картофельную кучу огрызок яблока.
Вот не зря у меня была ассоциация с пираньями. Было страшно следить, как новые жители Шаада набросились на остатки фрукта. В мгновение от него ничего не осталось. То же постигло косточки от курицы, и даже салфетки исчезли без следа. Да и мешок тоже... Пришлось его отдать ненасытным тварям — я не смогла выдержать их умоляющего голодного взгляда.
— Устин, — услышав, как одна из картофелин сыто икнула, обратилась я к магу. — Можно мне их оставить? Эти существа так качественно и экологично уничтожают мусор, что стоит пожалеть об отсутствии их в моём старом мире. Ферма таких звероплодов — и огромная проблема была бы решена! Видели бы вы, как стремительно растут кучи мусора.
— Поверьте, София, — серьёзно посмотрел на меня маг. — То, что живого мира не коснулось магическое излучение Замирья, — великое счастье.
— Верю, — вздрогнув от воспоминания, поёжилась я. Картинка, которую некогда показал мне Устин, до сих пор была яркой и пугающей. «Ресурс», которого так жаждут магнеры, спит и не знает, какая страшная опасность всем угрожает. — У нас нет магов, которые стали бы стражами, как вы. Боюсь, если магнус прорвется через Шаад, не станет ни мусора, ни проблем.
После этих слов на нас обрушилась гнетущая тишина. Казалось, даже ветерок не смел шевелить листву деревьев, чтобы не нарушить её торжественность. А вот новые жители Шаада молчать не стали.
— Так ты будешь нас хоронить или нет? — с вызовом спросил тот, самый первый и болтливый. — Давай уже решай что-нибудь, милостивая госпожа.
— Для начала зови меня София, — благодарно улыбнулась я наглому корнеплоду. Своим эксцентричным поведением он разогнал сгустившиеся тучи нависшей над Шаадом опасности. — А твоё имя будет.
— Черри! — поспешно выкрикнула картошка. — Я Черри, госпожа. То есть София.
— Вишенка с зубками, — давясь смехом, проговорила я. И кивнула: — Хорошо, Черри. Назначаю тебя главнокомандующим корнеплодом. Справишься?
— А почему она? — ревниво поинтересовалась та, что проснулась второй. — Я побольше буду. И поумнее!
— Была бы умнее — не перечила б, — осадила её Черри. — А то госпожа может и передумать. Понравилось в земле?
— Чего там может понравиться, — задрожала та. — Темно, тесно и скучно.
— То-то же, — довольно оскалилась Черри и хитро подмигнула мне десятком глазок. Сомнений в том, что зубастая Вишенка справится, не осталось.
Зато возник вопрос к наблюдающему за нами магу.
Глава 47. Символ мироздания
— Чего уставилась? — проворчало нечто, похожее на уродливый комок земли, и моргнуло глазками... Десятью как минимум! И, увы, совершенно не картофельными. — Корнеплода раньше не видела?!
— В том-то и дело, — растерянно пролепетала я, — что такого не видела. И до сих пор не встречала ни одного столь болтливого.
Клубень гордо расплылся в хищной, полной острых треугольных зубов, улыбке.
— Так я уникален?
— Более чем, — опасливо кивнула я и виновато покосилась на Устина. — Что скажете?
— Хм. — Маг с интересом опытного селекционера рассматривал наш «урожай». — Я не уверен, что это можно есть.
— Есть?! — возмущённо взвился клубень и попытался покатиться по земле, чтобы сбежать. Но у него не получилось. Тогда картофель сузил все свои глазки и, злобно оскалившись, прошипел: — Только попытайтесь, и узнаете мой гнев, двуглазые!
— Милота какая. — Я ошеломлённо покачала головой и осторожно ткнула носком туфельки другой клубень. — Если они все такие агрессивные, то, может, закопать их обратно, пока не устроили нам тут овощной апокалипсис?
Клубень, который я тронула, дёрнулся и, приоткрыв один из глазков, недовольно отозвался басом:
