– Ты сядь, – сказал Сэм, догоняя ее. – Я сам принесу кофе.
– Я так плохо выгляжу?
– Ты хромаешь. Не люблю, когда тебе больно.
Рядом с ним она впервые за много месяцев чувствовала себя под надежной защитой.
– Когда ты приехал на остров? – спросила она, когда он вернулся. – На утреннем пароме?
– Я тут уже несколько дней, – ответил он, усаживаясь напротив.
– Что? И ты даже не позвонил мне?
– Я хотел тут немного оглядеться. – Он подвинул к ней сахар. – Ты так много рассказывала об этих местах, и мне нужно было убедиться, что твой знаменитый Ежевичный остров в самом деле такой замечательный, как ты обещала.
– Ну и как?
– Мне тут нравится.
– И ты не мог сначала заглянуть ко мне? Надо было одобрить мой родной город?
– Я устраиваюсь тут на работу. Вот почему не явился к тебе сразу после приезда. Ты не против?
Его темно-синие глаза глядели на нее. Он ждал ответа. Она знала, что он уедет с острова, если она скажет ему. Он не сделает ничего, что может огорчить ее или обидеть. Он всегда был хорошим парнем.
– Что за работа?
На его лицо вернулась усмешка.
– Ты еще спрашиваешь?
– Шериф.
– Помощник. Но довольно скоро стану шерифом.
– Все точно пришли в восторг от твоего резюме.
– Оно их впечатлило.
Сэм служил в армии двадцать лет и почти все годы в военной полиции. Его опыту и квалификации мог позавидовать любой провинциальный шериф.
– Тебе нужна характеристика? – спросила она.
– Пока нет.
– И все-таки ты мог бы сообщить мне, что ты здесь.
– Мне хотелось сделать тебе сюрприз и сообщить, что я устраиваюсь на работу. Поэтому ждал результата. – Он взял ее за руку. – Как у тебя дела?
– Нормально.
Его улыбка померкла, темно-синие глаза пристально посмотрели на Мишель.
– Уфф. – Она высвободила пальцы. – Серьезно. Все нормально. А как у тебя? Готов к гражданской службе?
Он провел ладонью по волосам – пока еще коротким, по уставу.
– К каким-то вещам привыкаешь не сразу. Ты спишь?
– Почему мы говорим обо мне? Это не очень интересно.
– Мне интересно все, что касается тебя. Так ты спишь?
– Нет. Иногда. – Она обхватила кружку ладонями. – У меня кошмары. Уже достали.
– Ходишь в группу?
– И ты об этом, – простонала Мишель.
– Значит, нет.
Она посмотрела на Сэма из-под ресниц:
– Я сказала, что рада тебя видеть? Кажется, я поторопилась.
– Вовсе нет.
Сэм был прав. Он был одним из немногих людей, кому она абсолютно доверяла. Когда он был рядом, она знала, что ее спина надежно прикрыта.
– Если ты не хочешь говорить о своем эмоциональном здоровье…
– Не хочу, – перебила она.
– Как твое бедро?
– Лучше. Еще болит, и я устаю, но уже обхожусь без рецептурных обезболивающих. Теперь пользуюсь самыми обычными.
А еще теми, что булькают в бутылке, но ему не обязательно знать об этом.
– Например…
Она замолчала и посмотрела на него.
– Постой-ка. Раз ты на острове уже несколько дней, где ты остановился? Не у нас же.
– Когда я позвонил, мне сообщили, что нет мест.
– Надо было спросить меня. Я нашла бы для тебя что-нибудь.
Он засмеялся:
– Я тронут твоей заботой, но не беспокойся. Я живу в отеле «У прибоя» недалеко отсюда.
– Там плохие завтраки. У нас лучше.
– Вот я завтра и попробую.
– Вот-вот, давай. Я посмотрю бронирование. У нас должно что-нибудь найтись.
– Не беспокойся. Меня устраивает тот отель.
– Я настаиваю.
– Ну, раз это важно для тебя.
Она улыбнулась:
– Я рада тебя видеть.
– Потому что я такой красивый, да? Вечная проблема. Женщины от меня не отстают.
Она рассмеялась, откинувшись на спинку стула. Смех возникал где-то в ее животе и вибрировал в груди. Он наполнял ее, выливался наружу, и от этого затихала постоянная боль в бедре. Она хохотала так, что едва не задохнулась от нехватки воздуха.
– Спасибо тебе, – с трудом проговорила она, вытирая слезы.
– Это все мое обаяние.
– Ты прелесть.
Она спросила про его родителей-пенсионеров, живущих в Остине, и про сестру. Пока они разговаривали, она заметила, что его внимание было направлено куда-то за окно.
– Что? – спросила она и обернулась. – У нас тут три пары занимаются по какой-то терапевтической программе. Они делают там свои странные упражнения?
Но никого из гостей на лужайке не оказалось. Мишель увидела только Карли и Габби, рвавших цветы. Она снова посмотрела на Сэма.
– Их там нет.
– Что? Она клевая.
– Клевая? Серьезно? Ты давно уже не школьник.
– Вряд ли ты захочешь услышать от меня что-то еще в ее адрес.
– Думаешь, меня это волнует?
– Тогда почему ты так сверкаешь глазами?
Мишель заставила себя расслабиться.
– Я не сверкаю.
– Ну конечно. В чем проблема? Она замужем?
– Нет. Но у нее есть дочка, как видишь.
– Я люблю детей.
– С каких это пор? Держись от нее подальше.
– Не уверен, что я тебя послушаю.
– Ты об этом пожалеешь.
– Почему?
Она не смогла ответить. Еще больше ее озадачило, что она точно не знала, кого пыталась защитить – Сэма, Карли или себя.
* * *
– Я понимаю, что выгляжу дурой, – сказала женщина дрожащим голосом. По ее щекам лились слезы. – Я должна быть сильной. Мне надо бросить его. Вы считаете меня идиоткой, да?
– Нет. Конечно же, нет.
Карли сочувственно похлопала женщину по плечу, надеясь, что и сама выглядит более спокойной, чем чувствует себя. Она зашла в павильон проверить, есть ли дрова в камине. Вечером Сет и Полин собирались устроить там занятия, но будет уже прохладно. Карли решила, что потрескивающий огонь согреет гостей и добавит обстановке немного романтики.
Кроме большого запаса дров она обнаружила в павильоне гостью – та сидела у окна и рыдала. Хуже того, Карли не могла вспомнить ее имя. Что-то на «М». Мэри? Марти? Нет. Там было больше слогов. Мартина? Карли спешно подыскивала вежливые слова.
