Она услышала, как открылась и закрылась внешняя дверь.
– Василий думает, за нами был хвост, – сказал Алексий.
Скрип костыля.
– Тогда лучше убить ее сейчас.
– Сперва я поработаю над ней, чтобы узнать, что она знает.
– Не возражай мне, Алексий. Почему ты думаешь, что можешь управлять ей?
– Помнишь, как в Америке наследница Патти Херст сошлась с похитителями?
– Ты про стокгольмский синдром? Думаешь, сумеешь заставить ее влюбиться в тебя?
– Стоит попытаться.
– А если не сумеешь, Алексий?
– Тогда избавлюсь от нее, как собирался Тедеску.
– Если бы только Тедеску прожил подольше, чтобы передать нам план.
Рэйвен стукнула в закрытую дверь.
– Выпустите меня!
– Не обращай внимания. Сосредоточься на взрыве в Пирее.
– Меня это по-прежнему тревожит, отец. В терминале точно будут женщины и дети.
– Побочные последствия – на войне как на войне. Ну, ступай.
Послышались шаги. Открылась внешняя дверь. Затем закрылась. Кто из них остался? Она подергала ручку. Пихнула закрытую дверь.
– Выпустите!
Нет ответа.
Ей стало трудно дышать, и она улеглась на одежду. Затем послышался стук костыля – ближе и ближе.
Сестренка, что, если он захочет меня изнасиловать?
«…я дам ему по яйцам за тебя…»
А если он станет пытать меня?
«…боль всегда дает тебе ощущение реальности. худшее, что он может, это убить тебя и избавить от проблем. сколько раз ты пыталась покончить с собой, как мама, и все без толку. так пусть он это сделает за тебя. тогда мы снова будем вместе, неразлучно…»
Звук ключа в дверном замке. Слепящий свет из-за скрипучей двери. Ее схватили за ногу.
«…лети, сестрица-ворон, лети…»
Глава третья
Цинциннати, Огайо
В отделении анализа разведданных ФБР оперативного отдела Цинциннати прозвучал сигнал. Фрэнк Дуган отложил чизбургер и повернулся от стола к консоли. Он включил закрытую связь и прочитал на мониторе сообщение:
ОТ: Защищенный узел Интерпола Афин
КОМУ: Всем международным оперативным отделам
ТЕМА: Террористы 17 ноября
Изображение сфокусировалось на беловолосом мужчине с густыми усами, надевающем черную повязку на правый глаз. На стене за ним виднелись надписи:
ГРЕЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА
МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА
ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ГРЕЦИИ
ОТДЕЛ ПО СОТРУДНИЧЕСТВУ С ИНТЕРПОЛОМ
Раскатистый голос произнес:
– Это капитан Гектор Элиаде, глава афинской оперативной группы полиции Греции по борьбе с терроризмом. Два дня назад неуловимая леворадикальная группировка «17 ноября» совершила налет на афинскую психиатрическую лечебницу. Убиты двое американцев, один ранен. Директор по лечебной работе, Роджер Слэйд, покончил с собой. Его дочь, Рэйвен Слэйд, пациентка этого учреждения, похищена нападавшими. Одним из убитых оказался Ясон Тедеску, который содержался в изоляторе, преподаватель античной культуры из Уэйбриджского университета в Огайо. Наша оперативная группа по терроризму получила разведданные о том, что во время эмиграции в Америке он создавал террористические ячейки среди местного населения. Свежая наводка указывает, что Тедеску пытался образовать альянс между 17N и некой террористической группой с Ближнего Востока. Для совместного удара по целям в Соединенных Штатах. Кодовое название операции «Зубы дракона». Другие пациенты в афинской лечебнице слышали, что Тедеску говорил с Рэйвен Слэйд, а затем напал на нее. Последнее, что он сказал своим убийцам: «Рэйвен знает». Задача номер один: заполучить заложницу для собственного расследования. Мы должны узнать, что знает Рэйвен Слэйд о планах предполагаемой атаки до того, как 17N вытянут из нее все под пыткой. Если это окажется невозможным, она должна будет замолчать, чтобы террористы не смогли ничего узнать от нее.
Экран погас.
Дуган всмотрелся в карту мира на стене над консолью. Когда он только перевелся из Нью-Йорка в Цинциннати, он обвел балканский регион, порученный ему, желтым маркером. Теперь же он протянул руку и, вынув красную булавку из столицы Словении, Любляны, переместил ее на Грецию и воткнул в Афины.
Зажужжал его интерком. Заместитель директора, Мэйсон, хотел знать, получил ли он сообщение из Интерпола.
– Получил.
– Быстро в мой кабинет.
Не прошло и минуты, как он вышел из лифта на шикарный синий ковер и постучал в дверь Мэйсона.
– Входи!
Он приоткрыл дверь и увидел начальника с его седой шевелюрой, зачесанной, как всегда, в духе Элвиса. Мэйсон сидел, сцепив кулаки на большом столе красного дерева.
– Что ты думаешь, Дуган?
– Капитан Элиаде предполагает, что если греческая полиция сумеет спасти Рэйвен Слэйд, из нее постараются вытянуть все, что можно. Она ведь американка за пределами Штатов. Это дело ЦРУ.
Мэйсон кивнул, и его седой кок свесился со лба. Он пригладил его назад.
– Учитывая, что полицейские атташе ФБР могут теперь расследовать преступления против американцев в любой точке мира, это становится таким же нашим делом, как и ЦРУ.
– Значит, мы включаемся в похищение Рэйвен Слэйд боевиками 17N?
– Несомненно. Более того, ты специалист по Балканам. Расскажи мне о 17N.
– Это греческая леворадикальная террористическая группировка. До нападения на афинскую лечебницу они совершили более шестидесяти терактов против европейцев, турок и американцев.
– Чем они отличаются от других европейских террористов?
– Много чем. За двадцать восемь лет их существования ни один из террористов первого или второго поколения 17N не был задержан или хотя бы выявлен.
– Значит, теперь они пожилые люди. Как же их до сих пор не поймали?
– Они обычные доктора, профессора, механики, скульпторы, простые граждане. Но, неведомо для остальных, они продолжают мстить за своих убитых и раненых товарищей, совершая изощренно спланированные теракты.
– Я слышу уважение в твоем голосе?
Он пожал плечами.
– Когда студенты афинского университета Техникон устроили демонстрацию против жестокого режима полковника Георгиоса Пападопулоса, полиция и военные жестоко расправились с ними 17 ноября 1973 года.
– Так откуда агрессия к нам?
– Как я сказал, они леворадикалы. Во время противостояния коммунистов тиранической монархии короля Константина многие считали, что за поражением левого крыла стоит ЦРУ. Такой внезапный поворот привел к власти Пападопулоса. Студенты – теперь уже пожилые люди, как вы заметили, – так и не простили этого американцам, европейцам и современному греческому правительству. Отсюда эта подпольная живучесть двух поколений 17N.
