– Да. А теперь давай спать. Нам надо встать рано на поезд.
– А куда мы едем? Вы сказали, что скажете мне.
– Сперва на север Греции, потом в Турцию.
– Почему в Турцию?
– Это будет сюрприз. Давай ложись.
– Я не хочу спать.
Фатима открыла сумочку и достала коробочку с таблетками.
– Это поможет. Тебе нужно отдохнуть перед дорога.
– Я не принимаю снотворное.
– Ну, тогда…
И Фатима достала из сумочки аптечку со шприцем.
– Хочешь инъекцию?
– …я приму вонючие таблетки…
Значит, таблетки проглотила Никки, и она же улеглась в постель и вскоре захрапела. Когда Фатима убедилась, что ее пленница спит, она подошла к шкафу и вынула две чадры. Им нужно будет переодеться перед тем, как пересечь турецкую границу. Иначе эта светлокожая, голубоглазая блондинка будет привлекать слишком много внимания. Они сядут на поезд из Стамбула, укутанные в черное с ног до головы и с вуалью на лице, и в таком виде достигнут Ирака.
Поскольку Фатима была выше Рэйвен, ей пришлось подшивать вторую чадру, и она провозилась больше часа. Затем она осмотрела сумку Рэйвен – самое опасное, что там было, это пилочка для ногтей, – и, скатав подшитую чадру, положила туда.
Покидая лечебницу во время налета, она взяла папку с паспортом Рэйвен. После этого она договорилась с исламской подпольной конторой в Афинах, чтобы ей подделали паспорт для Рэйвен с персидским именем. Инициалы она оставила те же: Рима Сохраб. Так Рэйвен пройдет досмотр на греческой, турецкой и иракской границах. Поддельный паспорт Фатима также положила в ее сумку.
Из Стамбула они направятся в Ашраф, где она обратит Рэйвен в ислам и приложит все усилия, чтобы узнать сообщение Тедеску. Но в любом случае Рэйвен (или Никки?) не покинет Ирак живой.
Глава двадцать шестая
Дуган не мог понять, зачем Тия проехала мимо автомастерской, а потом дважды обогнула стройку.
– Я думал, мы собираемся осмотреть хату. А ты зачем-то нарезаешь круги.
– Осторожность, Дуган. Здесь множество сторонников 17N.
– Поэтому греческой полиции понадобилось двадцать семь лет, чтобы поймать хоть кого-то из них?
– Мне не нравится такое отношение.
Осторожно. Не зли ее.
– Извини, Тия. Просто нервы. Не хотел обидеть.
– Я не обиделась, – сказала она обиженно. – Я тоже не понимаю, почему ЦРУ послало аналитика выполнять оперативную работу.
Ему захотелось сказать: «Потому же, почему твое управление послало женщину выполнять мужскую работу». Но подобное остроумие несомненно усугубило бы ситуацию.
– Полагаю, – сказал он, – я оказался наименее ценным кадром.
Тия подъехала к зданию с секонд-хендом на первом этаже. В витрине была табличка: «Закрыто на обед и сиесту». Верхние этажи, с занавесками в окнах, очевидно, были жилыми.
– Подождем, пока они вернутся? – спросил Дуган.
– Зайдем сейчас.
– У тебя ключи от магазина?
– У меня отмычка, – сказала она.
– Скрещиваю пальцы.
– Зря, Дуган. Они тебе могут понадобиться для стрельбы. Мы разделимся. Я открою переднюю дверь. Ты пойдешь к задней двери, и я впущу тебя.
Он обошел здание и увидел заднюю дверь. Не прошло и минуты, как она открылась. Он вошел в магазин.
– Здесь никого, – сказал он.
Тия приложила палец к губам и указала в сторону лестницы, поднимавшейся на второй этаж. Она пошла первой.
Слава богу, ступени не скрипели. Пахло несвежим кофе. Было тихо. Тия достала нож.
– Я иду первая.
Он отстранил ее.
– Подожди.
– Что?
– Нужна осторожность.
– Я всегда осто…
– Чччч!
Он посветил фонариком на дверной косяк сверху и снизу. Сверху поперек щели был приклеен седой волос. И так же снизу.
Она надула губы.
– Ты чертовски хорош для кабинетного умника.
Он снял оба волоса и аккуратно положил их перед дверью.
– Напомни мне вернуть их обратно, когда будем уходить.
– Сомневаюсь, что ты забудешь. – Она медленно открыла дверь и, не увидев никого, убрала нож. – Постарайся ничего не двигать. Если они вернутся, я не хочу, чтобы они поняли, что мы были здесь.
– Послушай, Тия, я не стажер.
– Прости, Дантист.
– Порядок, Тия. Мир?
Она кивнула. Но он знал, что древние греки заключали перемирие так же легко, как и нарушали.
На кухне она коснулась кофейной чашки.
– Теплая.
– Полагаю, один из наших террористов был здесь недавно.
Из кухни они прошли в гостиную, заваленную изрезанными газетами. Он потянулся к одной.
– Не трогай!
Он отпрянул, как от горячей печи.
– Мы потом их изучим, чтобы понять, какие статьи они вырезали.
Он подошел к книжным полкам и прочитал вслух несколько названий.
– «Терроризм и СМИ», «Красные бригады и леворадикальный терроризм в Италии», «Хезболла и политическое насилие в Ливане: Будущее исламского джихада».
Он указал на дверь рядом с лестницей.
– Нам стоит проверить подвал.
Он пошел первым и потянулся к выключателю.
Она перехватила его руку.
– Он может быть под напряжением.
– Неужели ты думаешь…
– Они всегда начеку. Не полагайся на удачу.
Он включил фонарик и стал спускаться по ступеням в каменный подвал. Там была дверь, на которой он высветил эмблему в виде красного флага с надписью «17N» на желтой звезде.
– Думаю, мы не ошиблись местом.
Открыв дверь, он увидел ряды винтовок и снарядов. Они тянулись вдоль стены и поднимались под потолок.
– Боже, взгляни на этот арсенал.
– Это все украли с армейского склада.
Тия посветила фонариком на две открытые металлические бочки. На одной значилось «Нафтин», на другой «Пальмитат».
– Этот сероватый порошок похож на стиральный. А там вязкая жидкость.
– Отойди! Не трогай эти канистры!
Она взглянула на него ошарашенно.
– Что такое?
– После Второй мировой американские химические войска смешивали нафтин с пальмитатом и получали напалм!
