– Там кто-то есть, надо кончать.
– Я пытаюсь.
– Я про свет, – сказал он. – Со второго этажа.
– Откуда ты знаешь?
– На третьем только наши комнаты.
К тому времени, как они достигли третьего пролета, свет на втором этаже погас. Он уже обмяк, но она продолжала тереться об него. Вот уж esprit de l’escalier в чистом виде! Он обожал это французское выражение, означавшее запоздалое остроумие, настигающее тебя, когда ты уже вышел за дверь на лестницу.
Добравшись до двери в свою комнату, он стал искать в кармане ключи.
– Не к тебе, – сказала она. – Полиция будет обыскивать здание насчет новых жильцов. Меня они знают. Мою комнату обыскивать не будут.
Он заколебался, но она притянула его к своей комнате, открыла дверь и ввела за руку. Ее окно выходило в небо. Ее глаза блестели в лунном свете.
– Это было интересно, Артемида.
Она притянула его к кровати.
– Я еще не кончила.
Он отстранился, но она запустила руку ему в брюки, провела по влажному бедру и обхватила яйца.
– Скажи, красавчик, тебе понравилось трахаться на лестнице?
– Мне нужно подумать об этом.
Она сжала пальцы.
Глава семнадцатая
Когда отец Алексия убрал руку с ее шеи, Рэйвен выпрямилась. Никакого дыма от свечи. Только черный фитилек. Она оглядела своих похитителей в масках. Неужели они никогда не станут доверять ей настолько, чтобы показать свои лица? Только Алексий мог защитить ее, но он был где-то далеко.
– Идем, Никки, – сказал его отец. – Я отвожу тебя обратно в хату.
Вспомнив, как он чуть не изнасиловал ее в шкафу, она отпрянула.
– Я тебя не обижаю, Никки.
Она переводила взгляд между людьми в масках. Кто защитит ее от их вожака?
– Ты пойдешь с кем-то другим?
Она кивнула. Он оглядел остальных.
– Возьми ее, Зубочистка, но не трогай, пока мой сын не кончит с ней.
Она с облегчением положила руку на плечо Зубочистки.
– Я пойду с тобой.
Зубочистка вел машину молча, поглядывая на нее своими темными глазами сквозь прорези в маске.
– Смотри, куда едешь.
– Я лучше смотреть на тебя.
Он остановился перед хатой, обошел машину и открыл ей дверцу. Она вышла не сразу.
– Не бойся, Никки. Я никогда не трону тебя против твоей воли.
Он отвел ее наверх и, остановившись перед дверью, проверил волоски на дверном косяке. Когда они вошли, он спросил:
– Ты еще спишь в шкафу?
– Я была хорошей девочкой, и Алексий меня повысил.
Она указала на соседнюю комнату.
– Ну хорошо. Но я должен закрыть тебя.
Она улыбнулась.
– По-другому я бы не осталась.
Она ворочалась всю ночь. Вернется ли Алексий до утра, как обещал? Сказать ли ему, как с ней обращался его отец?
«…лучше не надо…»
Это может помочь настроить их друг против друга.
«…и обраточка будет неслабая. выбери правильное время…»
Ей была невыносима мысль о том, чтобы спать в одиночестве. Она пыталась заснуть, но проворочалась всю ночь, пока в окошко не стал проникать утренний свет.
Она услышала, как открылась внешняя дверь. Может, Зубочистка передумал? Или это был Мирон? Алексий? Она встала с койки и поставила ее поперек двери. Жалкое препятствие для сильного мужчины. Она огляделась. Ничего такого, чем можно защититься.
В двери повернулся ключ. Она схватила подушку и закрылась ей, точно щитом.
«…шутишь, дуреха? думаешь, это сработает как «пояс невинности»?..» – «Заткнись, если нет идеи получше».
Дверь открылась, перевернув койку. Свет залил комнату.
– Доброе утро, Никки. Что за баррикада?
– Мне всегда страшно одной, Алексий. Не оставляй меня больше.
Он обнял ее и прижал к себе.
– Этого я не могу обещать. Но я скажу вот что. Ты заслужила отдых. В виде награды я возьму тебя на один из моих эксклюзивных туров по афинским достопримечательностям.
– По каким?
– Узнаешь, когда приедем.
Она спустилась за ним по лестнице, вышла на улицу и, обогнув угол, увидела «Харлей». Когда он сел за руль, она надула губы.
– Дай я поведу. Мне нужна практика.
– По тому, как ты ехала от банка, я бы сказал, ты сдала экзамен по вождению. Забирайся.
Она села сзади и обняла его за талию. Они долго ехали прямо, затем повернули несколько раз, и он остановился перед таверной.
– Возьмем пару сэндвичей и бутылку вина, чтобы выпить на месте.
Он купил пару гиросов и бутылку рецины и положил это в одну из седельных сумок. Выехав за пределы торгового района, он указал наверх.
– Смотри.
– Парфенон! – Она чуть не свалилась с мотоцикла. – О боже! Я никогда не видела его так близко.
– Лучше всего начать твой тур с Акрополя.
– Я не могу!
– То есть как это?
– Я боюсь высоты!
Он припарковал мотоцикл и перекинул сумку через плечо.
– Если могут туристы, сможешь и ты.
Он крепко взял ее за руку и повел за собой.
– Нет!
– Сперва огонь? Теперь это? Если хочешь быть одной из нас, ты должна преодолеть свои страхи.
Он дотащил ее до первой террасы. Вверх, по крутым ступеням, и дальше, наискось. Вверх. Вверх.
– Стой! Я отрублюсь!
– Я тебя держу.
«…закрой глаза. пусть он тебя ведет. попробую без паники…»
Наконец он остановился.
– Вот мы и на вершине. Ну что, не так уж плохо, а?
«…не заставляй меня смотреть вниз…»
Тяжело дыша, она уставилась вдаль, на Парфенон.
– Это был храм Афины, – сказал он. – Там стояла статуя богини высотой сорок футов, державшая в правой руке Крылатую Нику.
– Я знаю, Афина была богиней войны. А кто эта Ника?
– Ника значит «победа». Больше всего она славится своей скоростью. – Он указал на постройку поменьше на возвышенности, напротив скалы: – Это храм другой Ники. Ники Аптерос. «Бескрылая Победа».
– Почему бескрылая?
