Мы покараем крестоносцев. Иншалла…
Вероятно, с одной из лекций Тедеску. Вторая строчка была вполне ясной: исламский лозунг джихада против христиан. Иншалла – это упование мусульман на Аллаха.
Что-то стекало у него по щеке. Он прекрасно знал, что это, и старался держаться на ногах, покачиваясь взад-вперед.
Зазвонил его секретный телефон. Он достал его окровавленными пальцами.
– Слушаю.
– Безопасный режим, Дантист.
Его еще мутило.
– Чего?
– Используйте ваш чип для шифрования. Безопасность прежде всего.
Он сунул руку в карман и, покопавшись в автомобильных ключах, вынул чип. Нажав кнопку безопасного режима, он сказал:
– Ну, вперед.
– Это Кимвала.
– Все еще не перерезали пуповину, здóрово. Что нового?
– Харон получил сигнал от Палаточника. Один из офицеров «Моджахедин-э халк» сейчас в Афинах, подтверждает союз с 17N.
– Есть догадки по временным рамкам?
– Разведка доложила, что президент Буш отдаст приказ о превентивном ударе по Ираку. Палаточник говорит: если МЕК не достигнут понимания с 17N, они сами нанесут превентивный террористический удар – против нас.
– Когда я вылетаю в Грецию?
– Немедленно.
– Я поеду в Цинциннати и соберусь.
– Нет времени. Уэйбриджский университет имеет летную школу и аэропорт.
– Наверное, маленький.
– Достаточно большой для СТЗИГ.
Он покачал головой, чтобы прояснить сознание. Все его тело пульсировало. Воздушный флот Системы транспортировки заключенных и иностранных граждан использовался судебными органами для транспортировки заключенных и иностранцев, совершивших преступление, между судебными округами, исправительными учреждениями и зарубежными странами. С недавних пор Управление юстиции международных дел стало использовать их для чрезвычайной экстрадиции подозреваемых из зарубежных стран.
– Почему СТЗИГ?
Лиз не отвечала дольше обычного. Он почувствовал, как вращаются неизвестные ему шестерни.
– Произошло изменение в планах. Директор хочет внедрить вас в Грецию в секретном порядке, минуя таможенные и миграционные процедуры. Вам не нужно обращаться в наше посольство как атташе по правовым вопросам. Капитан Элиаде подозревает, что одна из причин того, что никто из террористов 17N так долго не был пойман – даже вычислен, – в том, что им симпатизируют многие греческие профессора, влиятельные политики, даже судьи.
«Тогда все понятно с мисс Салинас», – подумал он.
– Один из его агентов уже живет среди студентов под прикрытием, – продолжила она. – Директор поручил мне перечислить средства в евро в афинский банк «Олимпия» на имя Спирос Диодорус. Я вышлю вам удостоверение в офис «Американ-экспресс» на площади Конституции, Синтагматос.
– Какое удостоверение?
– Магистранта Политехнического университета, откуда берет начало 17N.
– А что насчет…
Но телефон смолк. Дуган подождал две положенные секунды и извлек свой чип. Хорошо хотя бы, что скелетина Салинас не забрала его портфель. Он поднял его с пола и вышел нетвердой поступью из кабинета Тедеску. Вниз, через холл, на парковку. Он пристроил портфель на пассажирское место и осторожно сел за руль «Мазерати». Со скрипом съехав с тротуара, он принялся вилять по обеим полосам. Как ни странно, он сумел доехать до аэропорта университета без перекуров.
Он подъехал к реактивному самолету на взлетной полосе. Едва он вышел из машины, как к нему подошел человек в куртке судебного пристава, проворно завел ему руки за спину и надел наручники.
– Какого черта!
– Спокойно. Так надо.
– Что происходит?
– Рейс ИТП.
– Что?
– Иммиграционная и таможенная полиция. Стандартная процедура, чтобы отсечь ваших возможных преследователей. Извините за неудобство. Я сниму наручники на борту.
– Стандартная, блин, процедура!
– Сила привычки. Обычно мы раздеваем подозреваемых в терроризме и надеваем на голову мешок.
– Давайте без этого. У меня травма головы, и я наверняка отключусь. Браслеты можно было послабее застегнуть.
– Теперь уже не будем ослаблять, чтобы не вызвать подозрений.
Он заметил, что еще один пристав сел в его «Мазерати» и поехал куда-то.
– Куда, черт возьми, он уводит мою машину?
– В гараж в Цинциннати, пока вы не вернетесь.
Ему помогли подняться по лестнице в самолет и пройти в салон.
– Ну то есть… если вернетесь.
– Эй, полегче!
Внутри с него сняли наручники.
– Извините, но это университетский городок. 17N и МЕК могут иметь информаторов среди студентов по обмену. Все должно было выглядеть натурально.
– Я ничего не ел сегодня, – сказал Дуган.
– Я принесу вам еду, когда наберем высоту. Пока не хотите чего-нибудь выпить?
– Есть бурбон?
– «Джек Дэниелс» пойдет?
– Двойной будет в самый раз.
Вскоре пристав появился из бортовой кухни с бутылкой и двумя стаканами.
– Не против, если я себе налью? Не люблю пить в одиночку.
– Вы, надеюсь, не пилот?
– Ну нет. Я ваш охранник.
– Тогда ладно.
Они чокнулись.
– Удачи в Греции, каким бы ни было ваше задание.
– Спасибо.
Самолет взмыл в воздух, и Дуган посмотрел в окошко. Аэропорт скрылся из вида. Они поднялись над облаками.
Когда самолет набрал высоту, пристав сказал:
– Отдайте мне ваш бумажник и личные вещи.
Дуган вынул все из карманов.
– Оставьте секретный мобильник и чип.
Пристав протянул ему сумку.
– Переоденьтесь в передней части.
Дуган окинул взглядом свой пиджак, галстук и слаксы.
– А что не так с моей одеждой?
– В Греции лучше не выглядеть американцем.
Это разумно. Он взял сумку и пошел переодеваться. Он облачился в потертые джинсы, черную хлопковую футболку, замасленные сандалии, поношенный свитер и кожаную куртку с протертыми локтями. Увидев себя в зеркале, он подумал, что с двухдневной щетиной сойдет за студента. Свою одежду он скатал и засунул в сумку.
Когда он вернулся на свое место, пристав кивнул.
– Теперь вы, пожалуй, похожи на не американца.
