— Так и быть!
Проходя мимо стойки с оружием, я также неспешно подхватил свои же джады, которые отправил к Трубецким заблаговременно, и глубоко вдохнул.
Тело наполнилось родной силой духа и через два быстрых движения и выдох спустя ноги коснулись покрытия арены.
Воронцов последовал сразу за мной. Он подхватил лишь одноручный клинок со стойки, не удивлюсь, если только для вида и также через мгновение оказался метрах в пяти напротив меня и по приказу Трубецкого купол полностью окружил арену.
— Как давно я этого ждал, калека! — выплюнул злорадно Влад. Взгляд его так и лучился довольством, а по ногам и рукам медленно и верно заструились потоки магмы. — Теперь посмотрим, на что ты годен без своей магии.
Магистр третьей степени магмы. Литой. Младший ветеран.
— Знаешь, я сам люблю поболтать, но поверь, кухаркин сын, тебе не понравится итог нашей схватки, — осклабился я, весело ему подмигнув, и перехватил джады обратным хватом.
— Жду не дождусь! — бросил он насмешливо мне.
Магмовый черно-огненный щит окружил Воронцова со всех сторон и прямо сейчас парень походил на пульсирующее сердце огромной магмовой саламандры.
— НАЧАЛИ! — раздался выкрик Алексея.
Воронцов атаковал моментально режущей волной прямо по площади арены и в моём направлении, а следом метнул еще несколько сгустков магмы. Он даже под собой умудрился создать небольшой островок лавы. Видимо, для защиты.
Жаль, что всё тщетно… Сегодня ему ничего не поможет.
Двадцать девять секунд и пять раз. Таков мой предел. Для всего этого сброда это более чем достаточно.
Глаза я закрыл медленно, а улыбка так и продолжала блуждать на моих губах.
Представить. Возобладать. Принять. Обуздать. Приказать.
Пять неотложных заветов магии Реанора.
Все это было для меня наподобие мантры.
Левая рука, окутанная частицами бесконтрольного эфира, мягко коснулась алой субстанции и внутри тела, словно произошел микровзрыв буйствующей силы со смесью резкой боли и вечного треска. Но вся эта манипуляция подняла мой ранг почти моментально до ранга сконателя, младшего или старшего, я не точно не знал, правда, всего на двадцать девять секунд.
Глаза открыл резко, и сейчас те походили на два ярких горящих и не затухающих угля. Тело, будто искупалось в крови сотен тысяч чудовищ, и сила духа была насыщенного тёмно-алого цвета. Джады же потемнели и приняли тёмно-бурый цвет запёкшейся крови и плоти. А в метре от меня уже маячила волна магмы, что грозилась накрыть меня с головой.
Режим реанорского берсерка…
Поступь хаосита…
Вихрь…
Прощай, Воронцов…
* * *
На глазах у сотен присутствующих тело столпа империи преобразилось в ярко-алую стремительную комету.
А далее всё произошло всего за один вдох. Складывалось впечатление, что уникум просто бежит по воздуху, опираясь о само пространство. Сейчас молодой парень походил на один сплошной и неуловимый вихрь ярко-алой силы.
Воронцов до последнего стоял укрытый своей защитой, но уже в следующий миг его щит был неуловимым образом рассечен в десятке мест, словно был из гнилой скорлупы. Лицо его тотчас изобразило непонимание, а далее искривилось в поглощающем душу ужасе. Тело одарённого подбросило в воздух на пару метров, еще спустя долю секунды оно оказалось впечатано в барьер арены, а через миг Лазарев, обратившийся алой тенью, просто и грубо дёрнул за ногу Воронцова и тот просто свалился вниз к его ногам.
Битва кончилась за мгновение.
Но уже в следующий миг Захар медленно наклонился над ослабленным телом противника и что-то шепнул тому на ухо, а затем также медленно разогнулся и взглянул куда-то вбок. Туда, где совсем недалеко от арены, с ошеломленным видом стояла троица княжичей.
— Кто из вас будет следующим? Ты, Давыдов? Или ты, Аксаков? А может, Акинфов? — с испепеляющим душу взором, тихо произнес Лазарев, указав на тех багровым джадом. — Кто из вас примет вызов… калеки и инвалида? Так ведь сейчас обо мне все говорят, да? — и тот невзначай окинул взглядом всех зрителей.
Шок. Неверие. Ошеломление. И липкий поглощающий душу страх. Весь сад затих от увиденного. Упади сейчас хоть рубль в траву, и шелест монеты запросто услышат каждый.
За всё время скоротечной битвы лишь несколько людей смогли рассмотреть движения столпа, а остальная часть так и осталась в неведении произошедшего.
Первым хлопнул в ладоши Трубецкой, а за ним и Потёмкин.
— Я! — вдруг раздался возбужденный голос Потёмкиной, прерывая аплодисменты двух стариков. — Я буду следующей!
Столп империи медленно обернулся в сторону боярышни, а глаза его закатились с явным укором по отношению к девушке, но уже через секунду тот тяжело вдохнул и согласно кивнул.
— В таком случае жду вас, ваше сиятельство…
Глава 25. Эпилог…
Бездна! И почему я не удивлён? До чего шальная девица мне попалась.
Купол только стал исчезать, а под ногами медленно зашевелился Воронцов, и широко улыбнувшись, я вновь присел перед ним на корточки, перебирая рукоять джада пальцами и ладонью.
— Надеюсь, ты уяснил сегодняшний урок, Владюша? — тихо и колко прошептал я низким тоном, отчего тот вздрогнул и поднял на меня уничижительный взгляд, с толикой зарождающегося страха. — Встанешь у меня на пути еще раз, ничтожество, и я тебя в порошок сотру! Всех священнослужителей в империи не хватит, чтобы провести отпевание по тебе. И заруби себе на носу, чтобы нарезать такое отребьё на куски, мне хватит и руки. То же самое передай и своим обделавшимся дружкам. А теперь… катись вон, пока твои глаза не оказались нанизаны на это лезвие!
Защитный купол исчез в тот самый момент, когда я сделал всего пару шагов от трепыхающейся туши Воронцова. Почти сразу ему на выручку последовали две целительницы и приподняв того с помощью магии жизни утащили прочь с ристалища.
Потёмкина только начала делать шаги в сторону арены, а мой взгляд невольно столкнулся с взглядом Воронцова-старшего и его двумя женами, а еще с троицей глав родов, которые стояли рядом с ним. Но в отличие от их сыновей, их глаза ничего не выражали кроме спокойствия и равнодушия. Тёртые калачи и крупные пираньи, такие на простую провокацию не поведутся. Похоже, вскоре благодаря вывертам их отпрысков и чуточку моим стараниям, мне придётся иметь дела уже лично с ними. Хотя я и сам, разумеется, хорош в своём поведении. Тут уж с какой стороны смотреть.
— Как я понимаю, её сиятельство более не сердится? Или… всё еще сердится? — поддел я с кривой ухмылкой Прасковью, когда та, быстро подхватив со стойки две тонкие и лёгкие рапиры, плавными и текучими движениями бывалой хищницы, ловко оказалась на канвасе арены. — Может, мне просто сдаться? Зачем вам сражаться с глупцами?
