Я пожал плечами:
– Вы называете себя специалистами по предчувствиям… и вдруг просите о помощи неизвестно кого. Это выглядит не слишком логично.
На сей раз она явно смутилась. Ее взгляд на некоторое время расфокусировался, она едва заметно закусила губу, и мне показалось, что глаза женщины потемнели при воспоминаниях о какой-то пережитой ранее травме. Когда она снова посмотрела на меня, я прочитал в ее глазах едва сдерживаемый гнев.
– Наша команда провидцев погибла в аварии. У меня больше никого нет.
Я совершенно онемел.
Женщина резко добавила:
– Они все мертвы, ясно?
Эти слова она произнесла очень жестко, и я заподозрил, что она намеренно хотела меня шокировать.
– В нынешней ситуации, чтобы выполнить просьбу Белого дома, – продолжала она, – мне понадобился кто-то вроде вас. Этот выбор был не случайным. Я уже говорила, что изучала ваши интервью и знаю, что вы подходите.
Я сглотнул слюну.
«Команда погибла… Все мертвы». О боже, куда меня занесло? Я постарался выглядеть расслабленно.
– Вы говорите, что у вас больше никого нет… а как же вы сами?
Ярость, которую я только что видел в ее глазах, вспыхнула вновь. Ее губы чуть заметно подергивались.
– Я больше не в состоянии пользоваться своими способностями, – бросила она таким тоном, что у меня разом пропало желание спрашивать почему. На это, по всей вероятности, она и рассчитывала.
Гленн Джексон, очевидно, почувствовал растущее в воздухе напряжение; он прочистил горло и заерзал.
– Анна Сондерс предлагает вам овладеть этой секретной методикой на продвинутом уровне, – сказал он, улыбаясь, чтобы меня успокоить. – Позволю себе уточнить, что на ее разработку потребовались годы и годы исследований.
Я ничего не ответил.
– Думаю, вы не осознаете… На самом деле многие мечтали бы оказаться на вашем месте… Некоторые, особенно за границей, пошли бы даже на смерть, чтобы получить доступ к этой методике.
Поскольку я по-прежнему молчал, он добавил:
– Думаю, вы еще будете гордиться тем, что внесли свой вклад в поимку преступника. Уничтожив офисные башни и, возможно, человеческие жизни, посягнув на нашу экономическую систему, он подрывает устои нашего общества.
Я чувствовал, как на меня давят их ожидание и надежда.
– Мы могли бы обратиться к кому-нибудь другому, – продолжал он, – но обучение пройдет гораздо быстрее у того, кто обладает некоторыми способностями. А в этом деле на счету каждый час…
Я вежливо кивнул.
Все взгляды по-прежнему были прикованы ко мне.
На стеклах очков у Роберта Коллинза виднелись следы пальцев, ясно различимые в свете солнечного света, проникшего в комнату сквозь ламели небрежно задернутой шторы.
– Я так понимаю, ответ вам нужен сейчас?
– Да, – сказал Коллинз. – Барри Кантор перезвонит с минуты на минуту.
Мяч был на моей половине поля. Их объяснения в конечном счете заслуживали доверия. Тем не менее у меня была проблема. Серьезная. Я не верил в предчувствия. Я не верил в них потому, что считал попросту невозможным получать информацию относительно неизвестного места или объекта таким способом. В противном случае об этом бы уже все давно знали. Кроме того, меня беспокоила явная связь с армией. Я ни на секунду не мог представить себе, что военные способны одобрить эти дурацкие паранормальные опыты. Но как в таком случае объяснить, что наш разговор сейчас происходил в Форт-Миде? Что-то не сходилось.
– Мистер Фишер, – произнес Джексон. – Вы готовы пойти к нам на службу?
«Пойти на службу». Если бы они знали, что одной этой фразы достаточно, чтобы заставить меня отступить… Конечно, мне льстил, и даже очень, тот факт, что о сотрудничестве меня упрашивало ФБР, но мне-то от этого какая выгода? Что это может мне дать?
Безусловно, меня разбирало любопытство, я сгорал от желания узнать больше. Но также я держал в голове предстоящую телепередачу. Это был шанс, выпадающий раз в жизни. Я годами ждал чуда, которое сдвинет мою карьеру с мертвой точки и выведет меня на свет божий. И этот день наконец пришел. Пусть сам факт участия в передаче меня ужасал, я должен был это сделать во что бы то ни стало. Но мне нужно подготовиться к передаче наилучшим образом, иначе меня ждет провал… Так за каким чертом я стану приносить в жертву свою карьеру ради сотрудничества с ФБР, овладевая методом, в который я даже не верил?
– Сожалею, но я вынужден отказаться.
4
Через полтора часа я вернулся домой. На обратном пути, сначала в вертолете, затем в машине, меня сопровождал только Гленн Джексон.
Я попрощался с ним и открыл дверцу машины. Он протянул мне визитку.
– Если передумаете, – сказал он, соблюдая формальность, поскольку отлично понимал, что я не изменю своего решения.
Из вежливости я взял карточку.
Автомобиль двинулся прочь по улице, и, когда я увидел, как удаляются красные огоньки задних фар, я вдруг осознал, что уже стемнело.
По противоположной стороне тротуара шел незнакомец, изысканно одетый, с сумкой «Луи Виттон» в руке. Он напомнил мне приятелей Кристен, и у меня защемило сердце. Ее всегда окружали невероятно шикарные мужчины, которые все как один великолепно выглядели и очень дорого одевались. Совершенно не мой стиль. В любом случае соперничать с ними мне было не по средствам. У меня даже развилось нечто вроде комплекса неполноценности. Я был очень влюблен в Кристен, но не чувствовал себя частью ее мира, недотягивал до нее. Наши отношения не могли продлиться долго, я всегда это знал.
Внезапно начался проливной дождь и забарабанил по асфальту. Я бросил взгляд на прохожего, ускорившего шаг в своем прекрасном костюме. У него не было зонтика, и на какой-то миг я ощутил злорадное удовлетворение, но почти в ту же секунду пожал плечами, подивившись своей прискорбной никчемности.
Я поспешил зайти в дом. В зеркале у входа отразилось мое осунувшееся лицо.
Усевшись на диван, я взял на руки Аль-Капоне, чтобы не чувствовать себя таким одиноким.
В этот вечер, как часто бывало, я заснул довольно рано.
Меня разбудил свет восходящего солнца, который пробивался через шторы и падал на стену из красного кирпича, которая была расчерчена тенью от оконных решеток. И мне вдруг показалось, что я лежу в огромной клетке.
На меня тут же навалился страх. Всего пять дней…
На телефоне высветилось сообщение от Билла Кримсона, моего литературного агента, с информацией о встрече в конце дня по поводу медиатренинга. Время до этой встречи я решил посвятить поискам гардероба для съемок. Что-то шикарное, но в то же время неброское, достаточно оригинальное, чтобы выглядеть «из ряда вон», но при этом в хорошем вкусе, чтобы не вызывать раздражения. И непременно темное: те, кто пишет романы в жанре нуар, не носят светлого.
