Мне удалось перетерпеть боль, но я почувствовал, что мои пальцы начинают соскальзывать от возросшего напряжения. Они скользили, и я абсолютно ничего не мог с этим сделать.
Когда они потеряли контакт с холодным металлом, я почувствовал, как меня увлекает вниз, и услышал собственный вопль, в то время как мое беспомощное тело падало в пустоту подобно безвольной марионетке.
Время словно растянулось, и падение показалось мне бесконечным. Единственное, о чем я подумал: каким образом я ударюсь о поверхность воды? От этого зависела моя жизнь. С такой высоты и на такой скорости вода будет для меня твердой, как бетон. Мне кое-как удалось выпрямиться в воздухе, и когда мои ноги жестко ударились о воду, я почувствовал этот удар всем позвоночником, а потом…
Больше ничего.
Полная темнота.
Пронизывающий холод.
Вода в ушах, в носу, в глазах.
Оглушительная тишина, поглотившая меня без остатка.
Мое ослабевшее тело без конца погружается в бездну – в бездну, которая не кончается.
Ощущение густой тины, клейкой и неприятной, которая принимает меня, поглощает и пытается удержать в своих липких складках.
Я попытался высвободиться, сделал энергичное усилие, задействовал руки и ноги, чтобы вырваться и попробовать подняться на поверхность. Но вверх ли я двигался? Не было никаких ориентиров. Ничего. Просто наудачу. Или интуитивно.
Затем у меня возникло ощущение бесконечного подъема, безнадежного сражения с миллиардами кубометров воды и катастрофической нехваткой кислорода, но я яростно желал выбраться и выжить.
И в конце концов волшебным образом я оказался на поверхности; когда свежий воздух стремительно наполнил мои легкие, я почувствовал что-то близкое к полному счастью.
Я был спасен. Посреди пролива, но спасен.
Мне, разумеется, нужно было добраться до берега, но я чувствовал в себе необходимые силы, теперь я это знал. Так что я позволил себе отдышаться, наслаждаясь этой чудесной возможностью дышать, опьянением от того, что жив.
Огни Манхэттена сверкали, как миллионы светлячков на краю воды. Отдаленная перекличка сирен возвещала о бьющей ключом, бурной жизни мегаполиса. Это был самый прекрасный город на свете.
Вдруг я услышал звук мотора «Зодиака» и увидел, как лодка движется в моем направлении.
Видимо, у Анны возникли угрызения совести, когда ей пришлось наблюдать, как я падаю с канатной дороги. Мне даже не придется плыть, чтобы добраться до берега!
Я поднял руки в воздух, чтобы помочь ей заметить меня в темноте, но оставался на плаву, все время двигая ногами. Однако я быстро понял, что это ни к чему: мое местонахождение обнаружили, «Зодиак» несся прямо на меня, передняя часть лодки задралась вверх. Но… он приближался на огромной скорости и…
Анна меня не увидела! Она…
Я нырнул в последний момент и услышал под водой рев мотора, чуть приглушенный слоем воды. Винт двигателя прошел прямо надо мной, создав мощное колебание воды. Одним движением я мгновенно вынырнул на поверхность.
– Анна! Я здесь! Анна!
Она уже успела развернуться и возвращалась ко мне. Я победил.
Но «Зодиак» снова мчался на полной скорости прямо на меня, и я едва успел еще раз нырнуть, в ужасе от очевидного: она хотела меня убить.
Мне надо было выбираться. Я поплыл под водой, чтобы оказаться как можно дальше от места моего последнего появления на поверхности, и плыл, пока хватало дыхания, затем осторожно вынырнул, выставив на поверхность воды только нос и глаза, чтобы иметь возможность сделать вдох и посмотреть, что происходит. «Зодиак» дожидался меня на курсе, как мрачная акула, но то, что я увидел, кроме него, подарило мне надежду: в том же направлении, чуть дальше, шел катер морской полиции. Я вскинул руки в воздух и заорал:
– Полиция! Полиция! Полиция! На помощь! Полиция!
Но мотор «Зодиака» немедленно взревел, направляя лодку прямо на меня на полной скорости. Невероятно, что ей хватило смелости продолжать на глазах у полиции!
Мне снова пришлось нырнуть, но на этот раз я тут же выскочил из воды, сразу после того, как надо мной пролетела лодка, и завопил еще громче:
– Полиция! На помощь! Полиция! Ко мне!
На катере зажегся прожектор, который начал обшаривать поверхность воды в разных направлениях. Я продолжал махать руками и орать, пока мои крики не заглушил мотор «Зодиака»… он возвращался. В тот самый момент, когда луч прожектора добрался до меня, мне ничего не оставалось, как снова нырнуть.
Я застыл в неподвижности под водой в полном недоумении. Почему Анна никак не уймется… да еще и в присутствии полиции? У нее не было ни единого шанса сбежать. Это походило на самоубийство… Почему она так желала моей смерти, что ради этого готова была пожертвовать собой?
Когда я очутился на поверхности, полицейский катер досматривал «Зодиак» в паре-тройке сотен метров от меня. Они явно меня не видели… и не могли больше меня ни видеть, ни слышать на таком расстоянии. Я опасался того, что они ограничатся устным предупреждением Анне за превышение скорости в прибрежной зоне и отправятся восвояси. А я снова окажусь в ее власти.
Я был измотан, и мне нужно было как можно скорее добраться до берега. Побережье острова Рузвельта было ближе, так что я собрался с последними силами и поплыл, поплыл, поплыл.
Добравшись до берега, я наконец выпрямился и вышел из воды, а затем обернулся, чтобы осмотреть пролив. Полицейский катер все еще был рядом с «Зодиаком». Очень хорошо. Я сделал несколько шагов и упал на песок на колени, а потом повалился на спину. Я восстанавливал дыхание, полной грудью вдыхая свежий воздух и глядя в звездное небо широко открытыми глазами.
В третий раз за день меня пытались убить.
Я оказался посреди ночи на этом несчастном острове, в резиденции психопата, и единственным средством отсюда выбраться была канатная дорога, охранник на которой во что бы то ни стало хотел меня сцапать. Прелестно.
Звук приближающихся быстрых шагов заставил меня поднять голову. Кто-то бежал в мою сторону.
Я вскочил одним прыжком и повернулся, сжав кулаки, навстречу тому, кто приближался ко мне в темноте.
Но мрак расступился и…
Это была Анна.
Мне показалось, что я схожу с ума, теряю рассудок, в голове у меня все помутилось.
– Тим! Ты жив и здоров… – сказала она в слезах.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из замешательства и разжать кулаки.
– Я думала, что «Зодиак» тебя убил, – пробормотала она, бросаясь в мои объятия.
Я все еще был в оцепенении, мысли лихорадочно метались у меня в голове, я уже ничего не понимал, меня раздирали противоречивые чувства.
– Я так перепугалась, – лепетала она сквозь рыдания.
