– В таком случае мне нужно будет сделать то же самое.
– Если только вы не захотите остаться в Нью-Йорке, и тогда мне придется снять номер в отеле.
– Как пожелаете.
Я ответил машинально, потому что мои мысли были заняты другим.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал я.
– Я вас слушаю, – ответила она, наливая воду в стаканы.
– Я хотел бы узнать ваше мнение вот о чем. Роберт Коллинз предложил мне принять некое вещество, чтобы усилить действие моей интуиции во время сеансов предвидения. ЛСД.
От меня не ускользнуло изумление, мелькнувшее в глазах Анны.
– Нет, – резко произнесла она. – Не надо его принимать!
Я отлично видел, какого труда ей стоило продолжать улыбаться, стараясь выглядеть беззаботно. И все же от нее исходило внутреннее напряжение.
– А в чем дело?
– Вам этого не нужно, так что нет смысла принимать подобные вещества.
– Я вижу, как вы напряжены.
– Вовсе нет. Так, давайте-ка начнем новую сессию. Вы готовы?
– Мне кажется… вы от меня что-то скрываете. И я хотел бы знать, что именно.
Она покачала головой, с ее лица не сходила улыбка, но я чувствовал, что ее просто трясет.
– Анна, что это за история с ЛСД?
– Вам должны были об этом сказать. ЛСД благоприятствует предвидению, но вам он не нужен. Приступим?
Я покачал головой:
– Мне необходимо доверять вам. Но если вы будете что-то скрывать, то у нас ничего не выйдет.
Она замерла, чуть понурила голову, поморщилась и закусила губу.
Повисла довольно долгая пауза, затем она подняла на меня глаза:
– Я вам ничего не говорила, хорошо?
– Конечно.
Она обернулась, проверяя, тщательно ли закрыта дверь, затем медленно откинулась в кресле и глубоко вдохнула.
– Когда я вернулась после очередного отпуска, вдруг выяснилось, что я осталась в конторе одна: вся команда погибла. ЦРУ и ФБР настойчиво просили меня подумать о поиске новых кандидатов для проекта, зная, что готовить восстановление команды мне придется параллельно с проведением сеансов «Удаленного видения». Я была совершенно вымотана, особенно с учетом давления, связанного с национальными и международными делами, в связи с которыми я была вынуждена проводить сеансы предвидения. Я оказалась на грани выгорания. Когда Гленн Джексон пришел за мной, чтобы пригласить принять участие в идентификации серийного убийцы, разыскиваемого полицией всех штатов, я поняла, что ничего не могу… силы мои на исходе.
– Это понятно.
– Я прочитала доклад об исследовании влияния ЛСД на интуицию и решила попробовать, предварительно проконсультировавшись с начальством. Я не хотела, чтобы это обернулось против меня. Кроме того, я просила, чтобы во время опыта я была не одна, дабы избежать рисков, связанных с побочными эффектами, которые могут возникнуть при приеме наркотиков: потеря ощущений и ориентиров порой приводит к тому, что некоторые получают травмы или даже выпрыгивают из окна, будучи уверенными в том, что умеют летать, не говоря уже о риске параноидального бреда… В общем, я хотела, чтобы за мной присмотрели, если что-то пойдет не так. Мне дали зеленый свет…
Она сделала паузу. Я весь обратился в слух.
– Я приняла этот наркотик…
Снова молчание. Она избегала встречаться со мной глазами, устремив взгляд в пустоту перед собой.
– Я приняла наркотик и…
– Это сработало?
Она медленно кивнула:
– Сверх всяких ожиданий. Эффект длился в течение четырех часов; это было просто невероятно. Я неукоснительно следовала протоколу «Удаленного видения», и на меня будто хлынул поток… Вся информация стала словно прозрачной. Я получила доступ буквально ко всему. Достаточно было лишь правильно формулировать вопросы – и перед моими глазами вставали удивительно чистые образы, все, абсолютно все звуки, запахи и ощущения поражали своей реалистичностью… Эти четыре часа позволили мне найти ответы на все вопросы… и на мои личные вопросы в том числе. Внезапно я узнала все о моих друзьях, семье, прошлых возлюбленных… Это восторгало, дурманило, пьянило… Мир открылся передо мной. Я стала всеведущей: стоило мне задать вопрос, как ответ немедленно являлся. Первый раз в жизни я испытала чувство безграничного, невиданного могущества…
Она замолчала. Я прекрасно понимал, что воспоминания об этом опыте некоторым образом заставляют ее снова пережить его, как будто вернуться в прошлое.
Ее лицо вдруг потемнело.
– А потом все усложнилось…
– Побочные эффекты?
– О… не стану рассказывать вам о последовавшей за этим тошноте и беспрерывной рвоте в течение нескольких часов подряд… тогда они показались мне бесконечными, но я выжила. Нет, настоящая трагедия случилась три дня спустя.
Она снова ненадолго замолчала. А затем продолжила:
– Гленн Джексон снова пришел по мою душу, но на этот раз в сопровождении коллеги, Роберта Коллинза. Я была в их распоряжении, мое расписание оказалось совершенно свободным благодаря тому, что я решила все вопросы за четыре часа под действием наркотика. Прощай, стресс, на горизонте больше никакого выгорания. Так что я решила провести обычный сеанс «Удаленного видения», без всяких наркотиков. Для меня все было предельно ясно: второго раза не будет. Я не собиралась подвергать себя риску впасть в зависимость. Я даже близко не наркоманка.
Она снова глубоко вздохнула:
– Я не смогла. Ничего. Больше ничего. Ко мне не пришло ни одного образа, звука или ощущения. Полное отсутствие информации. Мой дар предвидения был уничтожен. Исчез. Я отдала все за эти четыре часа. И источник иссяк. Навсегда. – Она закусила губу и добавила: – С тех пор у меня ни разу не получилось.
Комнату наполнило тяжелое молчание.
– Мне очень жаль, – пробормотал я.
И это действительно было так.
Затем вдруг на смену сочувствию пришел гнев.
– Роберт знал об этом?
– Да.
– То есть он знал, что, если я приму наркотик, я…
Анна повернулась ко мне и кивнула:
– Лишить вас интуиции – значит лишить писательского вдохновения.
Ярость бросилась мне в голову, как вихрь, вырвавшийся из подземной пещеры.
– Это мерзко, отвратительно, я…
Тут я вспомнил о своем обещании сохранить в тайне исповедь Анны.
Я оказался в ловушке.
– Я ничего не скажу, – заявил я, – но не смогу и дальше работать на этого типа. Это просто невозможно!
Анна медленно покачала головой:
– Не думаю, что вы и раньше работали на него. Мне кажется, что для вас важно помочь арестовать преступника…
