— Пойдем, — Хукку взял меня за руку и мы пошли через мертвый лес за собачьим хвостом. И очень скоро глаз начал выхватывать в окружающей местности знакомые черты, хоть и измененные этим миром до неузнаваемости.
— Так и есть, — кивнул шаман, уловив мое удивление. — Смерть — обратная сторона жизни. Этот мир — обратная сторона нашего. Это полигон... дальше Рогавки. Но мы идем еще дальше. И глубже.
— Поняла уже, — нервно огрызнулась я.
Глубина... Она притягательна и опасна. До сих пор я не ныряла сильно глубоко, это не просто и не дешево. Чем-то придется заплатить, просто чтобы нырнуть. А про цену за "вынырнуть" я пока не знала даже в теории.
Но Хукку, кажется, знал. Держался он очень уверенно, и шел за черандаком так, словно мы выбрались в лес по грибы. С собачкой.
ГЛАВА 36
Неизменный серый цвет и сухие брызги из-под ног постепенно начали напрягать. Или это была тишина? На весь лес ни птицы, ни зайца, ни, даже, завалящей лягушки — да и что им тут делать? Ни воды, ни пищи.
Даже воздух какой-то невкусный.
И прошли то, казалось, совсем немного. По моим ощущениям, километра полтора, край — два, но я чувствовала себя так, будто это были не два, а восемь, и не в среднем темпе, а бегом и на время, причем, с утяжелителями и в гору.
Другими словами, еще немного, и повисла бы на Хукку тряпочкой.
— Пей, — он кивнул на флягу, — зря, что ли, варил?
— А ты почему не пьешь?
— Тебе правду или правду в версии "лайт"?
Я немного подумала. пришла к выводу, что здесь и так невесело, чтобы еще добавлять жести и жалобно попросила:
— В лайтовой, пожалуйста. И с прелюдией... если можно.
Шаман засмеялся. Смех в мертвом лесу прозвучал настолько неуместно, чуждо и неправильно, что я махнула рукой и торопливо сказала:
— Не нужно никакой. Я и так справлюсь.
Он почему-то снова засмеялся. А мне захотелось зажать ему рот ладонью, веселье казалось тут таким же неуместным, как на кладбище.
— Почему тут столько пыли?
— Это не пыль. Прах. Прах к праху и все такое. Классика.
Меня передернуло:
— Мы что, по костям идем?
— В том числе, — бестрепетно кивнул шаман. — Тут много всего. Мертвая трава, мертвая земля. Мертвые надежды и страхи. И мертвые люди, да.
"...Вернусь, кеды выкину", — подумала я. А вслух спросила:
— Еще далеко?
— Понятия не имею. Но проводник выбирает самую короткую дорогу.
Это, конечно, здорово утешало... Вообще не утешало, если честно. Как распределять нагрузку, если понятия не имеешь, сколько до цели?
— Как в жизни, — угадал мою мысль Хукку, — никогда не знаешь, сколько тебе отпущено. Просто делаешь, что можешь. И все, обычно, получается.
Неожиданно мне вспомнилась Алена и невидимый удар ножа, который — точно был. Или...
— Ведьма, — дернулась я, — Ты ее все-таки убил или нет?
— Я убил ее очень качественно, — медленно ответил Хукку, — но ты не переживай, с ней все будет в порядке.
— Как это? — опешила я.
— Как и с тобой... Прекраснейшая Мэйв, королева фейри и людей, — поддел Хукку. И, глядя в мое изумленное лицо, сжалился, — Петля времени, Рани. Я попросил у здешней сущности взаймы времени. Если петлю удасться замкнуть, мы вернемся во вчерашний день. Или в сегодняшнее утро, как выйдет.
— А если не удасться?
При мысли о жертвоприношении, полиции, тюрьме и шумихе в сети мне нехило так поплохело.
— Не переживай о ерунде. Если петлю не получиться замкнуть, мы с тобой отсюда не вернемся. Так что все твои страхи неактуальны.
— Ты меня здорово успокоил!
— Я не могу врать, — напомнил Хукку. — И потом... если мы не вернемся, хотя бы наши из леса выйдут. Уже что-то.
Пес шел впереди, иногда притормаживая, видимо, давая нам передохнуть. В то, что потусторонняя сущность утомилась на тропах мертвых, я не верила. Призрак, похоже, чувствовал себя как дома... но не забывал, что он в гостях. Причем, неясно, как к визиту относятся хозяева. На всякий случай он крутил ушами и подергивал влажной черной носопыркой.
С ним было не так страшно.
Русло ручья, предсказуемо, оказалось сухим, но ручей все же был — пепел... или прах двигался, огибая камни и это было настолько инфернальное зрелище, что я полезла за смартфоном.
— Вот что значит незашоренность мышления, — прокомментировал шаман, — а я не додумался.
— Ты просто думал о другом, — пожала плечами я.
Черандак дисциплинированно ждал на другом берегу, и, едва мы перебрались, вывозившись по колено... даже думать не хочу, в чем, спокойно потрусил вперед.
И вскоре перед нами замаячила кованая ограда, а в глубине сада — тень дома. Именно тень, а не сам дом. Она была прекрасна, подавляла размерами и пугала темнотой, но яркая луна просвечивала сквозь нее, выдавая всю иллюзорность этого величия.
— Почему так? — Шепотом спросила я.
— Пес его знает, — отозвался Хукку.
— Ты знаешь? — Я присела на корточки рядом с призраком, положила руку ему на холку и... словно провалилась в водоворот чужой памяти.
... Продвигаясь в тумане Петр вытянул руку вперед и удара по голове никак не ждал. Да еще фуражка съехала на нос, совсем закрывая глаза.
Он успел выхватить револьвер и хорошо не начал палить в белый свет, как в копеечку — вот позорище было бы! Но — разобрался. Путь ему преградила решетчатая ограда. Рука прошла сквозь, а, поскольку он, пытаясь хоть что-то разглядеть, инстинктивно тянул голову вперед, как черепаха — в лоб ему и прилетело.
— Степан, — позвал он.
— Да, командир. Я здесь.
Слева выросла невысокая, коренастая тень.
— Алексей... Алексей!
— Пропал хлопчик, — Степан смачно сплюнул, целя в сторону ограды, — должно, в тумане этом клятом заплутал.
— Голос-то мог бы подать, — за показным недовольством Петра скрывалось нешуточное беспокойство, — идем меньше версты, далеко убрести не мог.
— Может, споткнулся, да это... башкой о камень?
— Надо его найти, — решил Петр, — давай так: я — вперед, выясню, что тут за черти баню топят, что такой парок хитрый... А ты тут обожди, да время от времени покрикивай. Сам только в туман не лезь, а то двоих искать придется.
— Уверен? — Деловито спросил Степа, — В гнездо это колдовское одному-то соваться...
— Ничего, нет такого колдовства, чтоб сплясало против семи патронов в барабане.
