– Полагаю, сабспейс, – ответил Мастер.
Салманов
Я видел, что Рин отлично реагирует на все, что я для нее приготовил. Видел, что она каким-то чудом пережила два катарсиса, не дав при этом волю слезам. Мы могли прерваться после каждого. Я был готов делать паузы, позволить ей восстановиться, прийти в себя, но она все время улыбалась. Ее тело просило еще, и я продолжал, изумляясь снова и снова этой невероятной девочке.
Я догадывался, что она необыкновенная, абсолютно исключительная. Дарина всегда давала мне бешеный отклик, эмоционировала сильно и красиво. Мне нравилось это. Я почти привык, что каждая сессия это взрыв. Каждый секс – это событие. Но при этом совершенно не был готов к сабспейсу. Наверно сам себя приговорил когда-то, что моим покорным такое не испытать. У меня не было женщины, которая бы прониклась отношениями дом-саб так глубоко. Не думал, что будет. А вот ведь…
Дарина и раньше улетала куда-то в астрал. Слава богу, для нее было нормально, иногда отключаться, иначе я мог бы и запаниковать. Но в этот раз все шло одно к одному. Ее эмоции как всегда отражались на лице. Я читал все: от изумления до шока; от удовольствия до восторга. Мне не нужны были слова. Дарина была красноречива и без них. Ее тело пело, для меня, прося продолжать, дать больше, потому что она могла это принять. Она хотела забрать все. Куда..? Куда-то далеко от этого мира.
– Сабспейс, ты полагаешь? – переспросила она, ехидно вздернув бровь.
Я рассмеялся. Едва живая, только очнулась, а уже дерзит. Моя девочка.
Дарина тут же поняла, что говорит с Мастером. Она схватилась за ошейник, сжала свое горло. Я поспешил успокоить ее, прежде чем она начнет извиняться.
– Все нормально. Говори свободно. Как ты себя чувствуешь?
Она немного подумала и выдала:
– Странно. Очень необычно.
– Расскажи.
– А разве ты… – Рин запнулась. – Разве ты не знаешь?
– Я видел сабспейс дважды, Рин. Ты знаешь обоих Мастеров. Я им при этом немного помогал.
– Артур и Джерри?
– Да.
– Айза?
– Да. И Эллисон, бывшая покорная Джерри. – Я заметил, что она хмурится. – Мы можем говорить о нем? Или это будет новым пределом в твоем списке?
– Нет, все нормально. Я, думаю, что привыкну. Просто все было… Аргх… Давай не будем сейчас.
Я погладил ее по плечу и прижал к себе крепче.
– Конечно. Вернемся к тебе, мне это очень важно.
– Почему?
Я раздраженно выдохнул, но стал объяснять.
– Я хочу понимать это, Рин. Если честно, то меня всегда пугают твои нестандартные отклики. Я ждал сегодня катарсиса, но ты умудрилась трижды отложить его и приняла сабспейс в итоге. Наверно, это нормально для тебя. Мне нужно знать, чтобы двигаться дальше и не сходить с ума.
– О, я поняла, – покивала она. – Мне было хорошо все время, но постоянно хотелось больше. Я знала, что ты дашь мне больше. Просто… Не знаю, как объяснить. Знала и все. Я доверяла тебе, а в конце это пришло, и мы… Мы были идеальны.
– Это точно.
У меня ком встал в горле. Идеальны друг для друга. Давно я стал таким сентиментальным? Вообще, первый сабспейс того стоит. Не думал, что увижу подобное. Я не думал о многом до встречи с Дариной. До возвращения Рин.
В ответ я решил быть честным с ней тоже.
– Я рад, что с тобой все хорошо. Признаться, сабспейс – это жутковато, но мощно.
– Жутковато?
– Да, я не понимаю, что с тобой происходит. Вернее, понимаю, но не испытывал этого со своей покорной, поэтому совсем не могу контролировать.
– Разве это нужно контролировать?
– Наверно, нет. Но мне необходимо привыкнуть. Нам обоим вообще нужно многое пересмотреть.
Я увидел, как она изумленно на меня взглянула, и тут же снял ошейник. Глаза Дарины стали еще больше.
– Все хорошо, малыш, – поспешил успокоить ее я, убирая в сторону ошейник. – Мне кажется, мы немного запутались. Оба. Все эти лимиты, ограниченное количество стоп-слов. Когда то у тебя их вообще не было, и мы как-то умудрялись взаимодействовать.
– Тогда я была твоя по договору, – не постеснялась напомнить Дарина.
– Ты всегда моя, Дарин. С первого дня. С первого касания. С первого взгляда, с первого поцелуя. Вспомни, малыш. Ты боялась, но старалась мне понравиться, а не скулила запуганной собачкой в углу.
– Я боялась, что меня купит маньяк, а ты оказался красивым и… добрым. Почти.
Я тихо рассмеялся, прижимая ее к себе крепче.
– Спасибо, родная. Мне никто никогда такого не говорил.
– Невероятное упущение, – тоже заулыбалась она.
Урчание в животе заставило Дарину смущенно замолчать.
– Голодная? – тут же догадался я. – Прости, не хотел уходить даже на кухню, пока ты не очнешься. Если честно, планировал перекус между сессиями, но ты взяла все оптом и без перерывов.
– Все хорошо. – Она погладила меня по щеке и поцеловала в губы. – Но я бы сейчас, конечно, поела. Правда, вставать совсем не хочется.
– Отдыхай. Я все сделаю сам.
Оставив Дарину в постели, я отправился ванную, настроил воду в джакузи, только потом пошел вниз. Еще вчера я приготовил и частично заказал то, что она любит. Взяв на поднос понемногу всего, я снова поднялся в спальню, отнес еду в ванную, вернулся за Дариной.
– Я бы и сама дошла, – лениво и совсем неубедительно заявила она, когда я взял ее на руки.
– Ты бы и кончать могла сама, но, согласись, приятнее, когда кто-то заботится о твоем удовольствии.
– Это бесспорно.
Я аккуратно уложил ее в воду и включил массаж. Дарина блаженно застонала.
Я думал, что это решение будет сложным, но слова вылетели из моего рта так легко:
– Переезжай ко мне.
Признаться, я ожидал девчачьих визгов и щенячий восторг, но Дарина снова меня удивила. Она недоверчиво покосилась, даже нахмурилась.
– С чего это такая щедрость?
– Не знаю, – честно признался я. – Просто хочу все вернуть назад. Мне тебя не хватает в будни.
– Кир, ты же сам понимаешь, что не будет как раньше. К тому же, мне не очень хочется этого. Да, нам было хорошо вместе с самого начала, но мне совсем не нравился факт того, что я твоя собственность. Отдаться тебе по своей воле, носить ошейник, служить Мастеру – это счастье для меня. А быть резиновой куклой по договору – совсем как-то не очень.
Ее слова меня задели.
– Я никогда не обращался с тобой…
– Обращался, – поправила меня Дарина, не давая договорить. – Ты не издевался, не бил, не насиловал, но я была не более, чем игрушкой для тебя, Кир.
