Нет, не отменяет.
Но как именно отблагодарить его – не знаю.
– Думаю, его уже давно нет в России, – наконец отвечаю я маме.
– Вы что, и не общались с тех пор? – хмурится она.
– Не общались, – подтверждаю я ее слова.
– Ужасно…
Да, это ужасно. Мне очень стыдно, правда… Я так и не позвонила ему. Даже не написала сообщение. Сначала никак не могла решиться, а потом стало банально неудобно, что так затянула…
Да еще и этот поцелуй, от которого я сбежала, словно мне было противно с ним целоваться. Не противно! Но все равно страшно…
Но теперь все это вряд ли имеет смысл. Потому что да – Грэй наверняка уже уехал из России куда-нибудь в Европу, или Азию, или Африку… Я этого не знаю – и не узнаю никогда. И работает теперь под прикрытием и с новой легендой в какой-нибудь другой стране. И мы больше не увидимся. Я с самого начала прекрасно понимала это, и он тоже понимал, так что…
Двадцать второго декабря мама провожает меня в аэропорт Тель-Авива. В этот раз я лечу не частным самолетом, а обычной гражданской авиацией.
Пара часов в небе – и я дома… Даже не верится!
Москва встречает минусовой температурой, мокрым снегопадом и новогодними огнями. Вот только праздничного настроения совсем нет. Из аэропорта я беру такси до дома, а там практически сразу сажусь за подготовку к первому экзамену, только доставку продуктов еще заказываю, чтобы приготовить себе ужин.
Вечером в гости приезжает Катя. Мы давно не виделись, а потому долго стоим к прихожей обнявшись, прежде чем устроиться в моей спальне с какао и печеньками.
– Ты похорошела, – говорит подруга.
– Правда? – удивляюсь я искренне.
– Загорела и округлилась.
– Нас там хорошо кормят! – оправдываюсь я со смехом.
– И это замечательно, потому что полтора месяца назад ты была похожа на серую тряпичную куклу, – признается подруга. – И это еще даже до Эмиратов. А после и вовсе потухла.
– Да уж, – я вздыхаю.
– Как Миша? – спрашивает Катя.
– Лучше, – улыбаюсь я. – Восстанавливается после курса химиотерапии. Лечение идет хорошо. Вот только у нас нет донора для пересадки костного мозга, и… не знаю, – качаю головой. – Я думала о том, что было бы неплохо найти нашего с Мишей отца и проверить, подойдет ли его костный мозг в качестве донорского, но… понятия не имею, как это сделать.
– А ты не пробовала снова обратиться за помощью к Грэю? У него наверняка есть связи, которые помогли бы откопать в базах данных местонахождение твоего отца, – как ни в чем не бывало предлагает мне подруга, а я тут же невольно вздрагиваю. Она замечает это и морщится: – Что такое?
– Не ожидала, что ты про него вспомнишь, – говорю я.
– Конечно, я про него помню! – восклицает Катя. – Он же помог отправить Мишу в Израиль! Разве вы не общаетесь с ним?
– Нет, – признаюсь я честно.
– Так, – хмыкает Катя, тут же просекая, что что-то неладно. – В чем дело?
– Ни в чем, – я нервно пожимаю плечами.
– Не ври мне, – строго требует подруга. – Рассказывай.
18 глава
АНЯ
Мне приходится рассказать подруге нашу с Грэем историю недоотношений… Хотя мне кажется, это нельзя назвать даже недоотношениями. У нас ведь не было ни одного свидания! И мы никогда не говорили о том, что что-то чувствуем по отношению друг к другу…
– Но вы целовались, – замечает Катя.
– Он целовал меня, – поправляю я сразу же, закатывая глаза.
– Это неважно, – она отмахивается.
– Вообще-то, очень важно! – я тут же громко возмущаюсь. – Я с ним целоваться не хотела!
– Не хотела? – уточняет подруга, хитро подняв бровь.
– Ну, не планировала…
– Но хотела?!
– Да ну тебя! – рычу я недовольно, а Катя хохочет и заваливается на постель, рассыпая по простыни лежавшее на тарелочке печенье:
– Ты влюбилась в него, Анька, ты влюбилась! Вот это да!
– Неправда! – обижаюсь я на ее слова, потому что это правда очень обидно и тупо, когда подруга догадывается о твоих чувствах раньше тебя самой. – И вообще, все это неважно. Его все равно уже давно нет в России.
– В смысле? – не понимает Катя.
– Он говорил, что уедет работать в другую страну, – объясняю я, пересказывая подруге наш последний с Грэем разговор. – Только он не знал тогда, куда именно. В Европу, или Африку, или Азию…
– В Москве он, – перебивает меня Катя.
– Что?! – офигеваю я. – Ты откуда знаешь?!
– Видела его, – подруга пожимает плечами.
– Где ты могла его видеть?! – спрашиваю я, делая ударение на каждое слово, потому что Катя и Грэй даже знакомы лично не были, я ей только пару фоток его показывала…
– Он помогает мне со сбором денег, – признается подруга.
– Что-о-о?!
– Он сам со мной связался три недели назад и предложил помощь.
– И ты мне ничего не сказала об этом?! – возмущаюсь я, чувствуя, как от гнева загораются щеки. Оказывается, все это время они общались между собой, а я и понятия не имела!
– Я была уверена, что ты в курсе, – Катя пожимает плечами. – Откуда мне было знать, что вы так плохо расстались перед твоим отъездом в Израиль. Что он поцеловал тебя – а ты сбежала, трусливо поджав хвостик… Я сначала думала, между вами чисто приятельские отношения, и он помогает, потому что может… Но теперь мне все стало ясно. Вы влюблены друг в друга.
– Никто ни в кого не влюблен! – рыкаю я и сама своим словам не верю.
– Ну конечно, – Катя фыркает. – Невлюбленный мужчина так не делает. Не тратит столько денег, времени и сил на помощь нелюбимой женщине. А что ты в него влюблена – мы тоже уже выяснили.
– Все это ерунда! – снова утверждаю я громко и решительно, а подруга смотрит на меня как на дуру:
– Если ты сама решила просрать свое счастье – это твое дело, я вмешиваться больше не буду, – она пожимает плечами, а я наконец тихо спрашиваю, по-прежнему краснея, как помидор:
– И когда же вы с ним виделись в последний раз?
– Пять дней назад в офисе благотворительного фонда, который согласился выделить Мише триста тысяч рублей.
– Да, я помню, ты рассказывала, – киваю я, поджимая губы.
– Ну вот.
– Все это… странно…
– Ничего странного, – говорит подруга.
– Он же хотел уехать!
– Может, еще уедет, но пять дней назад он точно был в Москве.
– Интересно, почему? – спрашиваю я, а Катя в ответ пожимает плечами:
