Нашей стране нужен истинный наследник. Тот, кто сможет уберечь всю Неймерию от Зла, с которым, возможно, не смог справиться я. Мир перестанет существовать вместе с Дордонией, которая сделает неправильный выбор. Магия – лишь безмятежная гладь озера, внутри которого скрывается настоящая опасность…».
Лиана отложила письмо в сторону и посмотрела на карту Неймерии, висящую над камином в гостевой комнате во дворце барона Юкхазена.
Южные Земли… До сих пор о них было почти ничего неизвестно. Там есть цари, там невыносимо жарко и зимой, и летом. Все. Слишком мало для того, чтобы хотя бы представить, где находится человек, который мог быть ей дядей. А ведь она так может никогда и не оказаться там, если завтра проиграет. Оставит ли ее Сарвилл в живых, если решать это будет ему?
Когда за окном уже смеркалось в дверь снова постучались.
– Лиана, это я, – она узнала голос Седрика. – Можно войти?
– Входи.
Алхимик вошел гостиную.
– И почему покои королей всегда настолько отличаются от комнат их советников? – алхимик сел на стул возле окна и рукой провел по шелковым занавескам. – Слава Богам, что в моей комнате хотя бы есть сносная перина.
– Переходи к делу, Седрик. Отец… – она осеклась. – Рогар сильно испортил мне настроение. Теперь твои шутки, как бы они не напоминали мне прежнего Сарвилла, не найдут отклик.
Алхимик отпустил ткань, которая приятно ласкала его пальцы и принялся доставать из-за пазухи шкатулку.
– Расскажешь, чего хотел твой отец?
– Чтобы я не забывала, что на трон Дордонии после его смерти должен сесть кто угодно, но только не я.
– Аталь?
Волшебница выдержала паузу.
– Возможно…
– Мальчики всегда имели приоритет перед девочками. Что так сильно расстроило тебя? Дордония и Творс до скончания времен будут драться друг с другом как кошка с собакой. Я думал сев на престол в Палатонесе ты смирилась с этой мыслью.
Лиана убрала со стола письмо, чтобы алхимик случайно не прочел того, с чем она еще не решила, что будет делать.
– После смерти матери, я почему-то думала, что наши с ним отношения могут получить второй шанс, благодаря очень тяжелой, но общей цели. Сегодня я поняла, что ошибалась. Он всегда мог безжалостно открыть мне глаза.
Седрик оставил шкатулку на столе, подошел к королеве и обнял ее.
– Завтра все кончится, Лиана. Самое темное время суток всегда наступает перед первыми лучами солнца.
Она отпрянула.
– А что, если завтра мы не выиграем? Что если Сарвилл одержит верх и откроет ворота Злу в наш мир? Я до сих пор не могу смириться с мыслью, что мы должны пойти против того, кто совсем недавно был нам с тобой близким человеком.
– Он и сейчас близкий нам человек. Кто угодно мог оказаться на его месте и скажу честно, мне трудно идти против медведя. Я уже несколько раз думал, чтобы бросить тебя и убежать к нему. Чтобы попытаться убедить его отступить, – алхимик взял ее за плечи, королева хотела ответить, но он не позволил, быстро продолжив. – Просто лишние разговоры лишь заставят меня сомневаться в том решении, которое я принимал долго и мучительно. Назад пути нет. Понимаешь? А теперь присядь.
Он опустил ее на кровать.
– Послушай меня. Это война Рогара Вековечного и Сарвилла Кхолда. Нам с тобой не нужны песни бардов о наших подвигах и слава, которой проложит путь в свет выигранное сражение. Нам нужна… – он прервался и сглотнул. – Нужна только смерть Сарвилла Кхолда. Все будет напрасно, если мы разобьем армию странника, а он скроется и откроет врата.
Глаза Лианы сделались большими, как будто она впервые узнала, что странник может умереть.
– Поэтому мы с тобой убьем медведя прежде, чем начнется бой, – закончил алхимик.
В комнате стало настолько тихо, что потрескивание поленьев в очаге оглушало двух людей, один из которых стоял перед своей госпожой на коленях. Через некоторое время он поднялся, взял со стола, оставленную там шкатулку, вернулся обратно и открыл ее.
– В этой губной помаде яд. Во флаконе рядом, с прозрачной жидкостью, – противоядие. Не говори ничего. Слушай! Завтра ты увидишься с медведем, как это обычно бывает, перед битвой. Он не откажет. Сарвилл всегда был сантиментальным, и он обязательно будет говорить с тобой в надежде избежать боя. Перед тем как встретиться с ним, ты накрасишь губы этой помадой. Во что бы то ни стало заставь его поцеловать себя. Последний поцелуй перед смертью кого-то из вас или придумай любую другую белиберду. Как только яд попадет в его кровь – он умрет. Безболезненно. Он заснет словно младенец и больше не проснется. Поверь мне.
Глаза Лианы суматошно бегали по лицу алхимика. Казалось только сейчас она стала осознавать все последствия ее решений.
– После его смерти это будет уже не наша война. Пусть Рогар берет командование на себя, а мы сможем уехать в Творс. Если кто-то и захочет мстить за странника, то мы будем за Могучей Стеной и достать нас будет не просто.
Лиана хотела что-то сказать, но никак не могла подобрать слов. Седрик взял ее за одну руку, а в другую вложил помаду.
– Если случайно ты сама слижешь отраву, то немедленно выпей противоядие. Поняла? Но здесь только одна доза. Слышишь? Сделай все, чтобы наш план сработал четко и тогда мы избежим множества смертей. Возможно, армия Холденфелла отступит, когда увидит смерть своего предводителя.
Лиана посмотрела на помаду, которая лежала в ее руке и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Не получилось. Прежняя принцесса Дордонии отняла вторую руку из ладони алхимика и вытерла их.
– Спасибо тебе, Седрик, – сказала она, положив помаду обратно в шкатулку и закрыв крышку, убрала ее под подушку. – Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня.
– Есть еще кое-что…
Лиана подняла брови, выражение лица Седрика не сулило ничего хорошего.
– Позволь провести эту ночь с тобой?
Теперь на лице волшебницы явно закрался оттенок возмущения.
– Нет-нет, – поспешил алхимик опередить провоцирующий вопрос. – Это не то, что ты подумала.
– А что я подумала?
– Просто… Бездна! Завтрашний день может стать очень важным для всего мира, поэтому я обязан открыть тебе то, что узнал, иначе…
– Говори, как есть.
– Ну хорошо. Помнишь, как пыльца с неизвестного цветка на Дождливом Утесе вызвала у тебя приступ?
– Такое сложно забыть…
– Дело в том… В общем… Я изучил все виды растений, которые там росли и… Ни один из них не вызывает галлюцинации…
– Ты уверен?
– Абсолютно, – Седрику показалось, что Лиана не удивлена. – Я все проверил несколько раз. Не хочу, чтобы и этой ночью, ты ходила по дворцу. И вообще, впредь тебе лучше не оставаться одной. Это не точно, но возможно ты больна, Лиана.
