– Он без сознания вторые сутки, а все свидетели утверждают, что видели гномов, убегающих из горящего здания.
– Но мы ведь не единственные гномы на всем белом свете!
– Во всем Каане – единственные. Так что слезайте с телеги и следуйте за мной, иначе я отдам приказ своим людям – стрелять. Если вы не виновны, значит вас освободят, как только выяснят все обстоятельства.
– Вот бездна! – взвыл Гровин Баггз. – Черт с вами! Все мое имущество должно быть под пристальной стражей до выяснения всех обстоятельств, понятно вам?
Гномы последовали за Гровином Баггзом и спрыгнули на землю. Их тут же обступили арбалетчики, а Вакин получил по затылку чем-то тяжелым.
– Конечно. Слушаемся и повинуемся, – ухмыльнулся командир с черными усами и толкнул Бовина в спину. – Вперед.
Зеваки стали расходиться, освобождая дорогу пойманным на глазах у всех преступникам.
***
– Эй! Слышишь меня? Я с тобой разговариваю! – Гровин Баггз обхватил ладонями прутья решетки и пытался обратить на себя внимание стражника, который запрокинув ноги на деревянный стол старался уснуть.
– Не делай вид, что не слышишь меня, дубовая твоя голова! Отвечай и быстро, почему нас уже третьи сутки держат тут и никакого следствия, как было обещано, не ведется?
Стражник только показательно отвернул голову к стене, поудобнее облокотившись на каменную стену и воспользовавшись ценными мгновениями молчания задремал.
– Чтоб тебя гарпии дрессировали! – гном в сердцах ударил по решетке и поняв, что так можно вывести из себя стражника, принялся стучать по железу своими металлическими наручами.
– Успокойся гном, – сказал обросший волосами во всех местах мужичек, сидящий в самом углу темницы, поодаль от друзей Гровина Баггза – Вакина и Бовина. – Стучать можешь хоть до самой смерти, а тот все равно на тебя внимания не обратит. Если, конечно, у тебя не припасено какой-нибудь магии, которая из глухого слышащего делает.
Гном обернулся на голос. Наступив в жидкую массу, он тут же кисло скривил лицо и принялся стряхивать с ботинка слизь.
– А ты еще кто такой? – спросил он, как только дело было сделано.
– Узник, как и ты, – ответил незнакомец спокойно, продолжая оставаться в тени.
– Ладно, не упрямься. Это я на эмоциях на тебя гаркнул. Меня Гровин Баггз зовут. А это Вакин и Бовин. Мои товарищи. Как тебя то звать?
– Жорах. Но как узнал мое имя, так можешь его и забыть.
– Это почему еще?
– А потому что сижу я здесь уже восемнадцать лет и думаю, что никогда больше света белого не увижу, – ответил узник, а на его обросшее лицо на мгновение упал луч солнца, проскользнувший сквозь узкое окно под самым потолком. – И вам советую к тому же приготовиться, потому что когда-то меня тоже сюда не навсегда посадили. Первые года три я пытался еще что-то доказать стражникам, а как понял, что на место глухого, приходит другой глухой, так руки и опустил.
– Это ты хочешь сказать, что мы на восемнадцать лет в этой дыре застряли? А другие что? – гном показал на узников, которые ютились в соседних темницах.
– Кто-то недавно здесь сидит, а кто-то больше моего протянул. Но одно скажу точно, гном. Справедливость сюда не заглядывает. Или на что ты там надеешься.
– Я надеюсь на то, что кое-кто, – Гровин Баггз специально вновь повысил голос. – Побоится испортить отношения с королем гномов Дрангом Сутулым и освободит невинных гномов!
– Все тут через это проходили, – ответил узник. – Все мы до одного слюной брызгали и в угрозах рассыпались, мол, за нас отомстят. Разве что кроме двух тех стариков и той девицы. И никто ни за кого мстить не приехал. Поэтому сэкономил бы связки для какой-нибудь гномьей байки, чтобы и нам время до смерти скоротать.
– Ну уж нет! Я так просто не сдамся, – Гровин Баггз заходил из сторону в сторону, время от времени почесывая собственный затылок.
Прошло несколько минут прежде, чем Бовин в полной тишине разразился вопросом.
– А те почему не кричали?
– Чего? – выпал из раздумий Гровин Баггз и удивленно посмотрел на товарища.
– Почему все остальные на свободу просились, а те трое нет, я спрашиваю?
– Ну какая тебе разница? Как будто подумать сейчас больше не о чем!
– Тот старик, – заговорил восемнадцатилетний узник спокойным в противовес Гровину Баггзу голосом. – Который в своей бороде запутается, если побежит, попал сюда через пару лет после меня. Как я его разговорить я не пытался, он только одно и лепетал. «Аида. Аида. Аида. Аида.» Выглядел, как мы с вами раньше, а со временем на глазах у меня в старика превратился и вовсе говорить перестал. Может чары какие на него наложили, а может он сам по себе рассудка лишился. Кто его знает…
– А другой старик?
– Другой пару лет назад тут таким и появился. Это сейчас его черные волосы седина прошибает, а раньше он весь как ворон был, да еще и со своим острым носом один в один как птица. Зашел в камеру с опущенной головой и даже не обернулся, чтобы на стражника взглянуть. Потом рассказал, что сына собственного по случайности заколол.
– Это как это по случайности?
– В курятник, говорит, лиса повадилась ходить и кур таскать, а он все ее подкараулить не мог. То не появляется зверь несколько дней, то, как внимание ослабит, так сразу курицы пропадают. Долго он за этой лисой охотился и никак поймать не мог. Тогда, будучи алхимиком по образованию он отраву какую-то приготовил и вокруг сарая разложил. Только вот отравы этой не лисы наелись, а его собственный сын. Не спасли мальчика. А старик даже сопротивляться не стал, когда к нему стража на зов соседей примчалась. Так он и сидит тут по сей день. Его б воля, он бы уже давно с собой покончил. Так с потерей и не смирился.
– А девица? – Гровин Баггз посмотрел в сторону лежащей к стене лицом девушки со светлыми волосами.
– Эту недавно привели. Вся в слезах была. Рыдала несколько дней подряд, да и сейчас время от времени, нет-нет, да как захнычет, ты только уши успевай затыкать.
– А она сюда как попала, не спрашивали? Алхимик у нас есть, может еще у нее какие полезные умения будут.
– Рано такие вопросы таким девицам задавать. Она еще не свыклась с заточением и с тем, что там с ней приключилось. Подождите немного, и сама все расскажет, – узник продолжал сидеть, облокотившись спиной на каменную стену и сложив руки на согнутые перед собой колени.Гровин Баггз недоверчиво фыркнул и подошёл к решетке, уставившись в темницу напротив.
– Госпожа! – крикнул он. – Госпожа-а-а!
Но белокурая не оборачивалась.
– Ну и крот с тобой. Я скажу, а вы главное все, кто меня слышит ничего мимо ушей не пропустите, – обратился гном ко всем заключенным. – Если кого-то из вас освободят раньше, чем гномы за нами придут, передайте весточку Сутулому о том, что трех его верных подданных незаконно в Каане держат. Уж поверьте, я вас на пол жизни драгоценностями за эту услугу обеспечу. У меня один меч есть, за который сам странник из Дастгарда кучу монет заплатит, если вы ему скажете, что тот от Гровина Баггза…
