– О, это интересная история…
И начав с не менее интересной предыстории странник сам за собой не заметил, как рассказал алхимику все, что с ним произошло с тех самых пор, когда они в последний раз виделись в корчме на выселках Дастгарда.
– Скверно вышло, – посетовал Седрик, когда медведь закончил рассказ. – Возможно стоит увлечься созданием зелья, которое могло бы на какое-то время блокировать способности одного из вас и тем самым позволить влюбленным прикасаться друг к другу. Теоретически. Если эта теория, конечно, сработает. Зачастую может быть так, что дело вовсе не в магических свойствах, а в особенностях организма. Все узнается опытным путем…
– Вот об этом я и хотел тебя попросить, Седрик. На нашем веку ты сварил столько зелий, что у меня нет сомнений в твоих возможностях. Взять хотя бы ту историю с чучелом. Оно столько времени пугало ворон в нашем саду, а ты вылил на него немного какой-то жидкости, и оно унеслось прочь, словно всегда было живое.
Седрик добродушно рассмеялся.
– Помню, помню. Тот эксперимент выдался не совсем удачным, потому что потом пришли защитники, обнаружившие ожившее пугало, и тщательно рыскали по Медвежьему кварталу в поисках некромантов или еще кого, обладающего магией. Страшно было мне тогда до жути. Да и отец после того случая провел со мной очень внятную воспитательную беседу, если ты понимаешь, о чем я, – алхимик потер место на своей пятой точке и поморщился, словно там до сих пор что-то нещадно болело.
– Я уверен, что ты справишься, дружище, – Сарвилл похлопал его по плечу. – Завтра я покажу тебе твою комнату. Я приказал оборудовать ее всем необходимым для того, чтобы ты в комфорте мог заниматься своим любимым делом и помогать мне. Это место будет лучше Медвежьего квартала. Выпивка, девчонки, в Нордхолле даже есть свой публичный дом!
Улыбка сползла с лица алхимика. Сарвилл мигом все понял и радость в голосе мгновенно испарилась.
– Ты не останешься, – догадался он.
– Прости, Сарвилл. Лиана сейчас как никогда нуждается в поддержке. Она еще юна, но уже обязана принимать решения, которые будут идти на благо огромной империи. В Палатонесе много недоброжелателей, которые могут задумать что-то неприятное. Лучше я побуду ее советником какое-то время. Но я обязательно придумаю, как тебе помочь, ладно?
– Все в порядке, друг, – Сарвилл сдержанно пожал алхимику руку.
– Представляешь, – сказал Седрик спустя некоторое время. – Один из нас король, а другой советник королевы. Мог ты себе представить такое год назад, когда, напившись до беспамятства, мы на четвереньках уползали из «Берлоги»?
– Я мог представить все, что угодно, но только не это, – рассмеялся медведь. – Лишь бы, друг мой, все, что мы делаем шло на пользу. Больше всего я боюсь идти по пути, который я считаю благоразумным и праведным, а в итоге он окажется ложным и смертоносным.
– Я понимаю. Бывают такие поступки, которые кажутся правильными только человеку, творящему их. Взять хотя бы Рогара и Инквизицию. Ведь он просто хочет мира. Но своего. Который он успел выдумать в собственной голове и который кажется ему благочестивым. Однако он не спросил людей вокруг, хотят ли они этого мира. Ты же – спросил. Не сомневайся в своем решении. Все, кто поддержал тебя сегодня, считают, что ты движешься в правильном направлении.
– Выпьем же за это, Седрик!
Они ударились своими кубками и залпом принялись пить содержимое, глядя друг другу в глаза, словно неоднократно уже делали это и теперь им хватало лишь взгляда, чтобы договориться осушить содержимое до дна.
– Где Лиана? – спросил странник, вытерев губы рукавом, совсем не по-королевски.
– Позади тебя, – улыбнулся алхимик.
Сарвилл обернулся.
– Ли?
– Это я.
Серебряноволосая волшебница предстала перед странником в пышном бордовом платье. Ее волосы большими локонами падали на оголенные плечи. Тонкую длинную шею королевы плотно облегало золотое ожерелье, а руки были спрятаны в коротких перчатках.
– А ну-ка! – барон Ноген, уже едва державшийся на ногах, забрался на пьедестал, где стоял трон. – Танцуют все! Менестрели! Играйте нашу северную, да не вздумайте фальшивить!
– Потанцуем? – спросила Лиана, подавая руку страннику и зная, что не получит отказа.
Сарвилл принял хрупкую тонкую ладонь и вышел в центр тронного зала. Седрик, Санли Орегх, Ноэми, барон Ноген, баронесса Туавиллик и все остальные, кто был на балу в этот вечер, встали друг на против друга в ожидании, когда музыканты возьмут первые ноты.
Сарвилл стоял напротив Ноэми и смотрел в большие васильковые глаза, а правой рукой держал Лиану. Медведь пытался что-то прочитать по лицу черноволосой чародейки, но не успел - лютни и флейты зазвучали в такт друг другу, заставляя танцоров делать первые движения.
– Ты прекрасно танцуешь, Ноэ, – сказал Сарвилл, повторяя движения рук за волшебницей.
– Я думала, ты видаешься с другом, а не смотришь, как я танцую с другим мужчиной… – их ладони приблизились друг к другу, но не касались.
Танец поменял танцоров местами.
– Я смотрел на тебя. Я делаю это гораздо чаще, чем ты думаешь. Я же имею на это право?
– Я не понимаю, зачем? Вокруг столько прекрасных женщин. Я могла бы посоветовать больше внимания уделить королеве Творса. К тому же она не сводит с тебя глаз со вчерашнего дня, – Ноэми сделала еще несколько грациозных движений, и они вернулись на свои прежние места.
– Я люблю только тебя, – заключил он прежде, чем вновь взял танцующую рядом Лиану за руку.
Красивый вокал стал вторить словами мелодии, исполняющейся лютнями и флейтами. Сарвилл впервые слышал слова, которые воспевали красоту севера с ее горами и реками, прекрасными растениями и животным миром. Прежде он знал эту песню только на эльфийском языке и не мог разобрать ни слова.
Следующее движение заставило ряд, где танцевал Сарвилл и Лиана, развернуться. Через несколько секунд он смотрел в глаза баронессе Туавиллик.
– Свободный Конвент прошел как нельзя лучше, господин Кхолд? – произнесла она. Ее приятная улыбка мелькала в плавных движениях рук, которые Сарвилл делал практически одновременно с ней.
– Я рассчитывал на понимание со стороны большинства королевств. Моей главной целью было оправдать свое имя и честь. Я надеюсь, у меня получилось.
Ладони танцующих прикоснулись друг к другу и заставили сделать еще один разворот.
– Скажу честно, я верила в вашу невиновность еще до сегодняшнего дня. Ровно, как и в вашу наивность. Ведь только юношеская доверчивость и импульсивность могут породить такое количество слухов. Ни один действительно грозный злодей не допустит этого.
– Я сочту эти слова за комплимент, госпожа Туавиллик.
В следующую минуту танец заставил всех пляшущих образовать широкий круг и двигаться более динамично чем до этого. У Сарвилла и Лианы было буквально несколько мгновений, чтобы остановить свои глаза друг на друге и тут же продолжить движение.
