Многие убеждены, что государство должно вмешиваться, когда доходы бизнеса отличаются от обычной нормы прибыли (или того, что ею считается). Понятие «обычной» нормы прибыли в каких-то контекстах может быть полезным, однако в других случаях может стать источником большой путаницы и вреда. Норма прибыли от инвестиций или от предпринимательской деятельности по самой своей природе и вследствие непредсказуемости событий является переменной величиной. Даже в течение одного года у компании может наблюдаться и взлет прибылей, и накопление огромных убытков. И прибыли, и убытки выполняют ключевую экономическую функцию, перемещая ресурсы из менее востребованных мест в более востребованные. При вмешательстве государства с целью уменьшить прибыли, когда они растут, сводится на нет весь смысл рыночных цен, распределяющих ограниченные средства, имеющие альтернативное применение.
Экономические системы, опирающиеся на вознаграждение за выполнение всех бесчисленных вещей, которые нужно сделать, будь то труд, инвестиции, изобретения, исследования или управленческая деятельность, сталкиваются с тем, что между успешным выполнением таких важных задач и получением вознаграждения за это должно пройти какое-то время. Более того, это время довольно сильно варьируется. Чистильщик обуви получит деньги сразу же, как только натрет ботинки, но между моментом, когда нефтяная компания начала разведку месторождения, и моментом, когда бензин, полученный из этого месторождения, наконец польется из шланга на бензоколонке и затраты компании начнут возмещаться, может пройти десять и больше лет.
Разные люди готовы ждать разное время. Один подрядчик нанимал людей, которые соглашались только на условия быстрого получения денег за сделанную работу. Они не хотели трудиться в понедельник за зарплату, которую им выдадут только в пятницу. По этой причине он расплачивался с ними в конце каждого дня, а в пятницу работодатель возмещал ему все выплаченные деньги. Напротив, некоторые люди покупают 30-летние облигации и ждут срока их погашения. Большинство из нас находятся где-то посередине между этими крайностями.
Каким-то образом все эти разные промежутки времени между работой и вознаграждением должны быть согласованы с бесконечно разнообразными индивидуальными различиями в терпении людей и их готовности рисковать. Для этого требуется какая-то общая уверенность, что если вознаграждение должно причитаться, то оно будет выплачено. Иными словами, должны существовать права собственности для определения того, кто имеет исключительные права доступа к каким-то вещам и любым проистекающим из них финансовым выгодам. Более того, защита этих прав собственности отдельных лиц — необходимое условие для получения обществом в целом таких экономических благ.
Неопределенность
Помимо риска, существует еще одна форма случайности, известная как неопределенность. Риск поддается расчету: если вы играете в русскую рулетку, то проиграете с вероятностью 1 к 6. Но если разозлите друга, то непонятно, как он отреагирует, причем возможны варианты, включающие потерю дружбы и даже месть. Это нельзя рассчитать.
Разница между риском и неопределенностью очень важна для экономики, поскольку в условиях рыночной конкуренции риски учесть проще: можно купить страховку или отложить определенную сумму для покрытия потенциальных потерь. Но если на рынке есть неопределенность, например в отношении вечно меняющейся политики государства в течение срока окупаемости инвестиций, то многие инвесторы могут предпочесть не вкладывать деньги до прояснения ситуации. Если же из-за неопределенности инвесторы, потребители и прочие люди просто придерживают деньги, то такое отсутствие спроса, скорее всего, негативно скажется на всей экономике.
В статье под названием «Неопределенность — враг подъема», опубликованной в Wall Street Journal в 2013 году, указывалось, что многие компании «находятся в хорошей форме и имеют деньги, которые можно тратить», несмотря на медленный подъем в экономике, и спрашивалось: «Так почему же они не вливают больше капитала в экономику, создавая рабочие места и подпитывая экономический двигатель страны?» Ответ — неопределенность. Одна финансовая консультативная группа оценила, что стоимость неопределенности для американской экономики за два года составила 261 миллиард долларов. Кроме того, по оценкам, при отсутствии неопределенности ежемесячно создавалось бы свыше 45 тысяч рабочих мест, то есть больше миллиона рабочих мест за два года.
Такие ситуации свойственны не только США или только экономике начала XXI века. Во время Великой депрессии 1930-х годов президент Франклин Рузвельт говорил:
Страна нуждается, и, если я не ошибаюсь в ее характере, страна требует смелых, настойчивых экспериментов. Здравый смысл — взять какой-нибудь метод и попробовать; если не получится, честно признайся в этом и попробуй что-то другое. Но для начала попробуй хоть что-нибудь.
Какими бы ни были достоинства и недостатки такой конкретной политики, она порождает неопределенность, что может заставить инвесторов, потребителей и других людей неохотно тратить деньги, пока они не узнают, когда и как государство изменит правила, регулирующие экономику, и каковы будут экономические последствия этих непредсказуемых изменений правил. Из-за неопределенностей Великой депрессии скорость обращения денег снизилась, и некоторые считают это одной из причин того, что для восстановления экономики понадобилось рекордное количество времени.
Время и деньги
Старое известное высказывание «время — деньги» не только истинно, но и имеет множество серьезных последствий. Среди всего прочего это означает, что тот, кто имеет возможность откладывать, имеет возможность и возлагать затраты на других, причем иногда просто огромные.
Например, люди, планирующие строить жилье, часто занимают миллионы долларов, чтобы вложить их в строительство зданий или многоквартирных домов, и вынуждены выплачивать проценты по этим миллионам независимо от того, идет строительство по графику или откладывается из-за каких-то юридических проблем, политических решений или бездействия чиновников, которые не торопятся принимать решения. Эти выплаты по процентам можно смело прибавлять к стоимости строительства, пока исследуются вероятные опасности для окружающей среды. Местные плановые органы спорят между собой и со строителями по поводу того, не нужно ли строителям добавить каких-то дополнительных объектов, таких как сад, парк, пруд и велодорожки, для удобства как будущих владельцев домов или арендаторов квартир, так и всех людей по соседству.
Сопоставляя затраты на эти объекты с затратами на задержку, строитель вполне может решиться на создание таких объектов, за которые ни он, ни его клиенты в противном случае не захотели бы платить. Но платить придется — за счет более высоких цен на покупку или аренду квартир. Самые большие расходы могут быть скрыты; когда третьи стороны посредством задержки вводят дополнительные затраты, строится меньше домов и квартир. В целом каждый раз, когда сторона А посредством задержки перекладывает высокие расходы на сторону Б, то А может либо вымогать деньги у Б, либо препятствовать каким-либо действиям Б, которые не нравятся А, либо сочетать и то и другое.
