При капиталистическом свободном рынке стимулы работают в обратном направлении. Даже самый прибыльный бизнес может потерять свой рынок, если не будет внедрять инновации, чтобы его не обошли конкуренты. Например, IBM была пионером в создании компьютеров, включая модель 1944 года объемом 85 кубических метров. Однако в 1970-е годы компания Intel создала компьютерный чип размером меньше ногтя, который выполнял те же действия. При этом сама Intel была вынуждена постоянно улучшать свои чипы с экспоненциальной скоростью, поскольку Advanced Micro Devices (AMD), Cyrix и другие начали настигать ее в технологиях. Не раз Intel вкладывала в разработку новых чипов такие средства, что подвергала риску само свое финансовое выживание. Однако альтернатива — позволить конкурентам обогнать себя — была еще рискованнее для выживания компании.
Хотя Intel оставалась ведущим продавцом компьютерных чипов в мире, продолжающаяся конкуренция с Advanced Micro Devices подталкивала обе компании к лихорадочным инновациям, как писал в 2007 году The Economist:
Какое-то время казалось, что AMD опередила Intel в разработке микросхем. Она придумала метод, который позволяет работать с 32-битными и 64-битными блоками, и Intel поневоле приняла его в 2004 году. В 2005 AMD выпустила новый процессор, который разделил обработку чисел между двумя ядрами, мозгами микросхемы, тем самым повысив производительность и снизив энергопотребление. Однако вскоре Intel ответила собственным двухъядерным процессором… В следующем году она выпустит новые чипы с восемью ядрами на одном слое кремния, как минимум на год опередив AMD.
Хотя такое технологическое соперничество было крайне выгодным для пользователей компьютеров, оно имело большие и часто болезненные экономические последствия и для Intel, и для AMD. Убытки последней в 2002 году составили свыше миллиарда долларов, а ее акции потеряли четыре пятых своей стоимости. Но спустя четыре года уже цена на акции Intel упала всего за три месяца на 20%, и компания объявила об увольнении тысячи менеджеров, поскольку прибыль сократилась на 57%, в то время как прибыль AMD на 53% выросла. И вся эта лихорадочная конкуренция происходила в отрасли, где Intel продает свыше 80% всех компьютерных чипов в мире.
В общем, на свободном рынке конкуренция между гигантскими корпорациями бывает отчаянной, как показывает борьба за долю рынка компьютерных микросхем. Декан Йельской школы менеджмента назвал индустрию компьютерных чипов «отраслью постоянных потрясений», а СЕО Intel написал книгу под названием «Выживают только параноики»
[43].
Суть вовсе не в судьбе Intel или AMD, а в том, что в результате жесткой конкуренции компаний, стремящихся получить прибыль и избежать убытков, потребители извлекают выгоду как из технологических достижений, так и из более низких цен. Информационно-технологическая отрасль в этом плане не уникальна. В 2011 году 45 компаний из списка Fortune 500 сообщили об убытках на общую сумму свыше 50 миллиардов долларов. Такие убытки играют в экономике жизненно важную роль, вынуждая корпоративных гигантов меняться под страхом выживания, поскольку никто не может долго нести потери такого масштаба.
Инерция свойственна всем людям, будь то в бизнесе, правительстве или иных сферах, однако на конкурентном рынке бизнес вынужден в борьбе за положительный баланс осознавать, что не может дрейфовать, как Hindustan Motor, защищенная от конкуренции индийским правительством. Даже в Индии освобождение рынка в конце XX века создало конкуренцию в автомобилестроении, заставив Hindustan Motors инвестировать в улучшения и выпускать новые «Амбассадоры», которые теперь были «намного надежнее своих предшественников», как выражалась газета The Independent, и имели «ощутимое ускорение», по мнению журнала The Economist. Тем не менее модель Hindustan Ambassador уступила свое так долго удерживаемое первое место в продажах японской марке Maruti индийского производства. В 1997 году 80% всех проданных в Индии машин были Maruti. Кроме того, на более конкурентном отныне индийском рынке «Maruti тоже совершенствуются в ожидании новых интервентов», как отмечал The Economist. Когда General Motors, Volkswagen и Toyota начали вкладывать средства в новые заводы в Индии, доля рынка Maruti к 2012 году снизилась до 38%.
Аналогичная картина наблюдалась в индийской индустрии наручных часов. В 1985 году в мире производство электронных часов вдвое превышало производство механических. Но в Индии бoльшую долю часов выпускала одна фирма HMT, на 90% механические. К 1989 году уже четыре пятых всех выпускаемых в мире часов были электронными, но у HMT устаревшие механические часы все еще составляли 90%. Однако после значительного сокращения государственных ограничений в экономике к 1993–1994 годам электронные часы быстро захватили лидирующие позиции, и другие часовые компании потеснили HMT, оставив ей всего 14% рынка.
Тогда как при капитализме есть видимая стоимость — прибыль, не существующая при социализме, при социализме есть невидимая стоимость — неэффективность, которую устраняют убытки и банкротство при капитализме. Тот факт, что большинство товаров доступнее в капиталистической экономике, означает, что прибыль обходится дешевле, чем неэффективность. Иными словами, прибыль — это цена, выплачиваемая за эффективность. Очевидно, что повышенная эффективность должна перевешивать прибыль, иначе социализм действительно имел бы более доступные цены и большее процветание, как ожидали его теоретики; на практике это не воплотилось.
Если бы в реальности стоимость прибылей превышала величину обеспечиваемой ими эффективности, то некоммерческие организации или государственные учреждения выполняли бы ту же самую работу дешевле и лучше, чем коммерческие предприятия, а потому вытеснили бы их с рынка в конкурентной борьбе. Однако это происходит редко (если вообще случается), в то время как обратное наблюдается все чаще и чаще. Частные коммерческие компании берут на себя различные функции, которые ранее осуществляли государственные учреждения или некоммерческие организации, например колледжи и университеты
[44].
Хотя капиталистов считают людьми, получающими прибыль, на самом деле владелец бизнеса имеет право собственности на все, что остается после оплаты производственных затрат из денег, полученных от клиентов. Этот остаток может оказаться положительным, отрицательным или нулевым. Нужно платить работникам, кредиторам, иначе они через суд арестуют активы компании. Еще до того, как это произойдет, они могут просто прекратить поставку ресурсов. Единственное лицо, чья оплата зависит от успешности бизнеса, — это сам его владелец. Именно это заставляет его постоянно следить за происходящим в бизнесе и на том рынке товаров и услуг, где он работает.
В отличие от начальства, следящего за действиями подчиненных на государственном предприятии, владелец бизнеса фактически сам неконтролируемый контролер, когда дело касается экономической эффективности его бизнеса. Личный интерес заменяет внешних контролеров и заставляет уделять гораздо больше внимания деталям и тратить на работу намного больше времени и энергии, чем способны заставить любые нормативы и органы власти. Этот простой факт дает капитализму огромное преимущество и, что еще важнее, обеспечивает заметно более высокий уровень жизни людям, живущим в условиях экономики, регулируемой ценами.
