Конечно, Конституция Соединенных Штатов не позволяет американскому правительству строить церкви для религиозных групп — несомненно, чтобы предотвратить именно такое политическое соперничество, злобу, а иногда и кровопролитие, к которому подобное приводило в других странах и в другие времена. Однако тот же экономический принцип применим и к группам, сформированным на основе не религии, а этнической принадлежности, географического региона или возраста. Все они фактически конкурируют за одни и те же ресурсы просто потому, что этих ресурсов недостаточно для всех. Тем не менее косвенная конкуренция (когда вы сообразуете собственные требования с размерами своего кошелька) очень отличается от прямой (когда вы наблюдаете, что ваши желания получить государственные льготы непосредственно пресекаются соперничающими притязаниями какой-то другой группы). Автоматическое нормирование, производимое ценами, не только, как правило, снижает социальные и политические трения, но и обеспечивает большую экономическую эффективность, поскольку каждый человек знает собственные предпочтения лучше, чем любая третья сторона, а потому может идти на постепенные компромиссы, которые приносят больше личного удовлетворения в рамках имеющихся ресурсов.
Нормирование с помощью цен также ограничивает размер притязаний каждого человека на продукцию других людей до той величины, которую создает для других его собственная производительность, то есть до его дохода. Регулирование цен, субсидии и прочие меры, заменяющие распределение с помощью цен, ослабляют стимулы к такому нормированию. Вот почему при бесплатном или льготном медицинском обслуживании люди даже с незначительными недомоганиями обращаются к врачам, а фермеры, получающие в рамках ирригационных проектов субсидируемую государством воду, тратят ее на выращивание водоемких культур, которые никогда не стали бы выращивать, если бы им приходилось платить за воду полную стоимость.
Общество в целом всегда платит в полном объеме вне зависимости от того, какие деньги взимаются или не взимаются с отдельных людей. Искусственное удешевление товаров за счет регулирования цен позволяет одним больше потакать своим желаниям, в то время как другим достается меньше. Например, когда в условиях контроля цен появляется много квартир, в которых проживает всего один человек, это свидетельствует о том, что другие испытывают проблемы с поиском жилья, хотя готовы платить его текущую стоимость. Более того, поскольку нормирование все равно должно существовать — с помощью цен либо без них, заменой становится какая-то форма неценового нормирования.
Распространенная форма неценового нормирования — простое ожидание, когда то, что вам хочется, станет доступным. Это может выражаться в виде длинных очередей в магазинах, как при советской экономике, или включения в список ожидания на хирургическую операцию, если пациенты живут в странах с бесплатной или субсидируемой медицинской помощью.
Удача и коррупция — это еще одни заменители ценового нормирования. Тот, кто случайно окажется в магазине, когда поступит партия какого-то дефицитного продукта, получит возможность купить его первым, в то время как люди, посетившие магазин позже, могут обнаружить, что товар уже закончился. В других случаях удачу или официальную систему нормирования для получения предпочтительного доступа заменяет фаворитизм с какой-то универсальной политикой, проводимой государственными организациями. Как бы то ни было, нормирование, осуществляемое в рыночной политике с помощью цен, не может быть устранено правительством путем избавления от цен или их снижения.
Постепенное замещение
Необходимо не только понимать роль замещений, но и учитывать, что эффективное распределение ресурсов требует, чтобы эти замены были постепенными, а не тотальными. Например, можно верить, что здравоохранение важнее развлечений, однако, как бы разумно это ни звучало в целом, никто не станет утверждать, что двадцатилетний запас лейкопластырей в шкафчике важнее, чем отказ от музыки. Экономика, регулируемая ценами, облегчает постепенное замещение, однако политические решения склонны к категорическим приоритетам, то есть они объявляют одну вещь принципиально важнее другой и внедряют соответствующие законы и политики.
Когда какой-нибудь политический деятель говорит, что нам нужно «установить национальные приоритеты» в том или ином вопросе, это означает: делать А однозначно важнее, чем Б. Такое утверждение противоположно идее постепенного замещения, при котором ценность любой вещи зависит от того, сколько ее у нас уже есть в данный момент, и, соответственно, от того переменного количества А, от которого мы готовы отказаться, чтобы получить больше Б.
Такая изменчивость в относительной ценности вещей бывает настолько огромной, что превращает полезное во вредное и наоборот. Например, люди не могут жить без соли, жира и холестерина, но большинство американцев потребляют эти вещества в таком количестве, что они сокращают продолжительность их жизни. И наоборот, несмотря на множество проблем, вызываемых алкоголем, — от автомобильных аварий со смертельным исходом до смертей от цирроза печени, — исследования показывают, что употребление небольших доз алкоголя полезно для здоровья и даже продлевает жизнь
[29]. Именно поэтому нельзя категорически утверждать, что алкоголь плох или хорош.
Когда есть две вещи определенной ценности, ни одна не может быть абсолютно ценнее другой. Бриллиант стоит гораздо дороже цента, но достаточное количество центов может стоить больше любого алмаза. Вот почему постепенные компромиссы, как правило, приводят к лучшим результатам, чем абсолютные приоритеты.
По всему миру раздаются жалобы на правительственную бюрократию, однако ее появление вполне объяснимо, учитывая те стимулы, с которыми сталкиваются люди, разрабатывающие государственные бланки, нормативы и правила для бесчисленных видов деятельности, нуждающихся в официальном одобрении. Нет ничего проще, чем придумывать дополнительные требования, которые могут быть полезны в то или иное время, и нет ничего труднее, чем не забыть задать важнейший вопрос: а сколько это стоит? Люди, которые тратят собственные деньги, сталкиваются с таким вопросом на каждом шагу, а вот те, кто расходует деньги налогоплательщиков или просто добавляет бесчисленные затраты бизнесу, домовладельцам и всем остальным, не имеют реальных стимулов даже выяснить, насколько велики эти дополнительные расходы, не говоря уже о том, чтобы отказаться от лишних требований, когда дополнительные расходы грозят превзойти предполагаемые выгоды для тех, на кого государство их возлагает. В результате бюрократия растет.
