Более двух тысяч лет назад ученик Сократа Ксенофонт рассматривал экономическую политику Древних Афин. В Средние века религиозные концепции «честной», или «справедливой», цены и запрет ростовщичества побудили Фому Аквинского проанализировать экономические последствия таких доктрин и изучить исключения, которые можно было считать морально приемлемыми. Например, Фома утверждал, что «законно» продать что-то дороже, чем было куплено, если продавец «каким-то образом улучшил эту вещь», или в качестве компенсации за риск, или из-за расходов на транспортировку. То же самое можно сказать и по-другому: многое из того, что выглядит как добывание выгоды за счет других людей, часто фактически представляет собой компенсацию за различные затраты и риски, понесенные при доставке товаров потребителям, или за предоставление ссуды тому, кому нужны деньги.
Как бы далеко экономисты ни ушли от средневекового представления о честной, или справедливой, цене, это понятие все еще маячит на заднем плане в размышлениях многих наших современников, которые говорят о вещах, продающихся по цене выше или ниже их «реальной» стоимости, или о людях, которым платят больше или меньше, чем они «реально» стоят, а также пользуются такими эмоционально яркими, но не определенными на опыте понятиями, как «накручивание» цен.
Постепенно вместо каких-то отдельных людей, говоривших об экономике, появились более или менее согласованные в подходе научные школы: средневековые схоластики, выдающимся представителем которых был Фома Аквинский, меркантилисты, представители классической политической экономии, кейнсианцы, чикагская экономическая школа и прочие. Их представители писали в рамках единых предположений. Люди объединялись в различные научные школы еще до того, как в XIX веке экономика стала профессией.
Меркантилисты
Одним из старейших направлений экономической мысли является меркантилизм. Группа авторов-меркантилистов активно работала в XVI–XVIII веках. В пестром множестве трудов — от популярных памфлетов до многотомного трактата сэра Джеймса Денема-Стюарта 1767 года — меркантилисты отстаивали идею, что стране следует экспортировать больше, чем импортировать, обеспечивая тем самым приток золота, компенсирующего разницу. Это золото они приравнивали к богатству. Из школы меркантилистов вышли такие современные явления, как наименование преобладания экспорта «положительным» («активным») балансом, а преобладания импорта — «отрицательным» («пассивным») балансом, хотя в предыдущих главах мы видели, что ни одно из них не лучше другого и все зависит от обстоятельств.
Первопроходцы идут на ощупь, поэтому их методы неизбежно влекут неясности и ошибки — и экономика тут не исключение. Некоторые ошибки меркантилистов в основном уже убраны из работ современных ученых, но по-прежнему живут в общественных взглядах и политической риторике. Тем не менее в этом направлении экономической мысли есть определенная согласованность, если понимать цели и представления о мире меркантилистов.
Цели меркантилистов не совпадали с целями современных экономистов. Меркантилистов заботило увеличение силы их собственной страны по сравнению с другими. Их целью не было распределение ограниченных ресурсов, имеющих альтернативное применение ради повышения уровня жизни общества в целом. Они стремились получать и поддерживать национальное конкурентное преимущество в совокупном богатстве или в силе относительно других стран, чтобы иметь возможность победить в войне, если она случится, или сдержать потенциальных врагов с помощью явного богатства, которое можно пустить на военные нужды. Запасы золота идеально подходили для таких целей.
В типичном для меркантилизма сочинении 1664 года «Богатство Англии во внешней торговле» Томас Ман объявлял главное правило экономической политики: «Продавать иностранцам ежегодно на большую сумму, чем мы у них покупаем». И наоборот, страна должна стараться производить дома «вещи, которые мы сейчас берем у иностранцев к нашему великому обеднению». Меркантилисты сосредоточивались на относительной силе стран, основанной на богатстве, доступном для их правителей. Они никоим образом не ориентировались на средний уровень жизни населения в целом. Скажем, понижение заработной платы посредством государственного контроля они считали способом снизить затраты на экспорт и тем самым добиться превышения экспорта над импортом, что давало бы прибавку золота. По той же причине для некоторых представителей этой школы было приемлемо распространение империализма и даже рабства. «Народ» для них не означал все население страны. Например, сэр Джеймс Денем-Стюарт в 1767 году писал о «целом народе, который бесплатно кормит и обеспечивает» рабство. Хотя рабы, очевидно, были частью населения, их не считали частью народа.
Классическая политическая экономия
Адам Смит
Через десять лет после появления многотомного сочинения Джеймса Денема-Стюарта «Исследования о принципах политической экономии» вышла книга Адама Смита «Богатство народов», которая нанесла удар по всем меркантилистским теориям и по всей их концепции мира. Смит понимал народ как всех людей, живущих в стране. Именно поэтому, по его мнению, нельзя было обогатить народ, когда заработная плата снижается ради увеличения экспорта. «Безусловно, ни одно общество не может процветать и быть счастливым, если большая часть его членов бедна и несчастна», — заявлял Смит. Он также отказался от представления об экономической деятельности как о процессе с нулевой суммой, когда одна страна получает то, что теряет другая. По его мнению, все страны могли одновременно двигаться вперед, если стоит цель процветания населения, хотя военная мощь (основная забота меркантилистов) была, конечно, относительным соревнованием с нулевой суммой.
В общем, меркантилисты занимались передачей богатства с помощью профицита экспорта, империализма и рабства; все эти методы приносят выгоду за счет других. Адама Смита волновало создание богатства — а это не процесс с нулевой суммой. Ученый отвергал государственное вмешательство в экономику ради помощи торговцам (откуда и появился термин «меркантилизм»
[137]), вместо этого он выступал за свободный рынок в духе идей французских экономистов-физиократов, придумавших выражение laissez faire
[138]. Смит неоднократно критиковал лоббистские законы в пользу «торговцев и производителей», которых он именовал людьми, чья политическая деятельность направлена на обман и подавление общественности. В контексте того времени доктрина laissez faire противопоставляла государственное покровительство и бизнес.
Наиболее принципиальным различием в позициях Адама Смита и меркантилистов было то, что Смит не считал золото богатством. Само название его книги, «Богатство народов», поднимает фундаментальный вопрос, из чего состоит богатство. Смит утверждал, что богатство состоит из продуктов и услуг, которые определяют уровень жизни людей — всех людей; для Смита они составляли народ. Он отвергал империализм и рабство как по экономическим, так и по моральным соображениям, отмечая, что «большие флоты и армии», необходимые при империализме, «не дают ничего, что могло бы компенсировать затраты на их содержание». «Богатство народов» заканчивается призывом к Британии отказаться от имперских притязаний. Что касается рабства, то Смит считал его экономически неэффективным и отвратительным с точки зрения морали, а также с презрением отвергал идею, что порабощенные африканцы хуже людей европейского происхождения.
