— Извини, виноват, Корнелия.
— Насколько виноват?
Мистер Мюклебуст знал, на что намекает его дочь, и вытащил из бумажника купюру в десять крон.
— Извинения приняты, — сказала Корнелия, которую тут же перестали беспокоить розовые пятна на ее одежде, оставшиеся от наполовину прожеванной холодной вареной баранины.
— Хенрик? Ты сказала, что его зовут Хенрик, ее дядю? И он живет с женщиной по имени Ида?
— Да.
Маленькие поросячьи глазки мистера Мюклебуста загорелись от возбуждения.
— Это очень интересно. Итак, моя маленькая принцесса, я хочу попросить тебя сделать все возможное, чтобы подружиться с этой Мартой.
— Но я совсем не хочу дружить с ней. Это не мой типаж, если честно, пап. Она только и умеет, что без умолку болтать о какой-то ерунде и напевать себе под нос глупые песенки, думая, что я ее не слышу.
— Ох, — печально вздохнул мистер Мюклебуст. — Это нехорошо. Очень нехорошо. Мы должны это изменить… Ну, скажи-ка мне… что заставит тебя считать ее своим типажом? Новый пони?
Корнелия, которая как раз стирала бумажным полотенцем мясные пятна со своего платья, немного поразмыслила над этим предложением.
— Нет. Два новых пони.
— В таком случае ты должна стать ее лучшей подружкой. И ты должна сделать это завтра. В школе. И выяснить все, что сумеешь, про ее тетю и дядю.
Корнелия улыбнулась озорной улыбкой.
— Легко. Предоставь это мне.
Сэмюэля кое-что смущает
На второе утро в школе Сэмюэля кое-что смутило. Его смущал вовсе не урок географии. Ведь миссис Стурдсен провела немало времени, склонившись над его партой и терпеливо объясняя на английском, что именно он должен написать в своей тетрадке для упражнений.
Нет. Смущала его Марта. Понимаете, весь вчерашний вечер он был вынужден снова и снова выслушивать, какая ужасная эта Корнелия, а теперь Марта без остановки болтала и хихикала вместе с ней.
— Честное слово, — сердито воскликнула миссис Стурдсен, сильно напугав Сэмюэля, который сидел прямо возле нее, — я и не знала, что строение вулкана может показаться кому-то настолько забавным.
Позже Сэмюэль в полном одиночестве сидел на скамейке в школьном дворе. Воздух вокруг него звенел от голосов, которые он не понимал. Мальчишки играли и хохотали, и их смех казался Сэмюэлю таким же чужим, как и их язык.
«Если бы не Марта, — сказал он себе, — я бы убежал отсюда. Нет, не в лес, а домой. Я бы сел на лодку и поплыл в Англию. А там я бы вернулся в Ноттингем. Мне было бы негде жить, но это было бы неважно. Все равно это было бы лучше, чем сидеть здесь, чувствуя себя инопланетянином».
И в эту минуту, в самый разгар его унылых размышлений, перед ним возникла Марта, которая держала за руку Корнелию.
— Это мой брат, Сэмюэль, — сказала Марта, улыбаясь. — Сэмюэль, это Корнелия.
— Я знаю, — сказал Сэмюэль голосом, который, он чувствовал, прозвучал не очень-то дружелюбно.
Он уставился на Корнелию. Она выглядела очень симпатичной со своим хорошеньким личиком и шелковистыми светлыми волосами. Если честно, она выглядела слишком симпатичной и слишком улыбчивой, чтобы ей можно было полностью доверять.
— Да, — сказала она, — все знают, кто я. Понимаешь, мой папа очень известный человек в Фломе.
— О, — сказал Сэмюэль. А про себя подумал: «Ну и что с того?»
— И еще кое-что, — продолжила Корнелия.
Сэмюэль с подозрением посмотрел на сестру, раздумывая, что она натворила на этот раз.
— Что?
— Угадай, кто останется у меня на ночь в эту пятницу?
Сердце Сэмюэля упало от ужаса:
— Кто?
— Твоя сестра.
— Нет, она не останется. Она не может.
— Нет, она останется. Я спросила у папы сегодня утром, и он сказал, что все в порядке.
Сэмюэль не мог поверить своим ушам. Он повернулся к Марте.
— Но ты даже не спросила у тетя Иды или дя… — Он вовремя успел замолчать. — Ты даже не спросила у тети Иды, — повторил он.
— О, она будет рада, — сказала Марта.
— Я не слишком в этом уверен, — возразил Сэмюэль, глядя прямо в лицо Корнелии, словно она была загадкой, которую он не мог разгадать.
Сэмюэль никак не мог избавиться от мысли, что во всем этом разговоре было что-то странное. И тут он осознал, что это. Как там сказала Корнелия? Она спросила у папы сегодня утром.
Но до того как пойти в школу сегодня утром, Марта ненавидела Корнелию. И, судя по тому, что Сэмюэль наблюдал вчера, эта ненависть была взаимной. Корнелия стала вести себя с Мартой дружелюбно только сегодня утром.
Да, это определенно было странно. Он повернулся к сестре, но успел сказать только:
— Но это немного странно…
— Что немного странно? — спросила Марта, улыбаясь.
Сэмюэль вспомнил, как она кричала, проснувшись посреди ночи, и посмотрел на ее улыбающееся лицо с таким же чувством, с которым, наверное, ветеринар смотрит на щеночка, которого ему очень не хочется усыплять.
— Ничего, — сказал он. — Ничего странного.
Правила улучшения от Улучшителя
Улучшитель был на верхнем этаже Башни улучшения, где готовил огромную ванну с Кусачей водой. Кусачая вода была сделана из обычной горячей воды, смешанной с различными сортами травяного мыла, настолько кусачими, что кожа от этой воды начинала жутко зудеть. Вода уже была достаточно кусачей, но он хотел, чтобы она была еще более кусачей, потому что только по-настоящему кусачая вода могла сделать тролльчонка таким же чистым, как человека. Дело в том, что это было первое, что происходило с тролльчатами, которых отсылали к Улучшителю. Тролльчат, прямо в их грязной одежде, сажали в подвешенную на веревке клетку, которую затем опускали в огромную ванну, полную Кусачей воды. Затем их подвешивали для сушки, тугими железными прищепками прицепив за рукава, так что они не могли чесать свою зудящую кожу.
— Зудеть и не чесаться — вот что значит улучшаться, — говаривал Улучшитель.
И пока дети висели на веревке, Улучшитель цитировал им правила, которым они должны следовать, чтобы улучшиться. Правила были известны как Правила улучшения от Улучшителя.
1. Ваша кожа должна зудеть, но вы не должны чесаться, потому что люди никогда не расчесывают свою зудящую кожу.
2. Вы должны понимать, что зуд из-за Кусачей воды лучше, чем неприятный запах немытого тела, потому что людям это прекрасно известно.
3. Вы должны держать рот на замке, пока я не прикажу вам его открыть, и постигать человеческое искусство молчания.
