— Где ты?
Тролль-сын помедлил.
— Здесь, — сказал он.
— Так, хорошо, теперь отправляйся внутрь и готовься принимать ванну, вонючий мелкий грязесборник!
Так что Тролль-сын вошел в дом, так и не сказав о том, что он нашел глаз — глаз, который теперь снова смотрел на деревянный обеденный стол, на каменные стены и кухню и на сестру, жалкую и мокрую, только что вернувшуюся из ванной.
Она принялась зло дразнить брата:
— Ванна! Ванна! Ванна!
— Тролль-сын, — сказал Тролль-папа, — ванна готова. Не расстраивай свою маму, не надо.
Тролль-сын содрогнулся при мысли о ванне. Но больше всего его возмущало то, как строго его мама настаивала на ванне, хотя сама была самым грязным троллем во всем Троллхельме.
Год назад Тролль-сын набрался мужества и спросил ее:
— Почему ты и Тролль-папа не моетесь, если мы моемся?
— Вы молодые. И мы хотим наставлять вас на правильный путь. Каждый хороший молодой тролль должен принимать ежегодную ванну. Если б все зависело от меня, вы бы принимали ванну каждый месяц, но твой папа говорит, что это было бы жестоко.
Сегодня Тролль-сын был осторожен и старался не навлечь на себя еще больше неприятностей. В конце концов, его небольшая ванночка для купания и мягкое мыло были ничем по сравнению с тем, что ждало его в Башне улучшения, поэтому он молча прошел в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, сквозь щели в досках он услышал позади приглушенные голоса мамы и папы.
— Странно-то как, — сказала Тролль-мама.
— Что такого странного? — спросил Тролль-папа.
— Он прошел прямиком в ванную комнату.
— Что-то я не понимаю тебя, Тролль-мама.
— Ну, обычно-то он ударяется о дверь и только потом открывает ее.
Повисла долгая пауза, в течение которой маленький тролль прижимал к двери ухо, чтобы лучше слышать родителей. Он услышал мягкий, растерянный голос папы:
— Нет, я тебя все-таки не понимаю.
И затем голос мамы:
— Тролль-сын, если ты сейчас же не выйдешь оттудова, я сама открою дверь.
Мальчик запаниковал и огляделся вокруг, отчаянно пытаясь найти место, где можно спрятать глазное яблоко. Подоконник? Ванная? Туалет?
Когда Тролль-мама распахнула дверь, он сунул пальцы в глазницу и, приложив немного усилий, вытащил из нее глазное яблоко. К тому времени, когда дверь открылась и мама оказалась прямо перед ним, глаз уже был зажат в руке Тролль-сына, которую он спрятал за спину. Что означало конечно же, что он не мог увидеть красное злое лицо Тролль-мамы, которое склонилось над ним.
— Позволь-ка тебя пощупать, — сказала она, и Тролль-сын почувствовал, как одна рука хватает его за загривок, а другая начинает шарить по его лицу.
— Открывай свою глазницу! — приказала она. — Открывай ее!
Тролль-сын подчинился и поднял веко, так что его мама смогла залезть своим грязным пальцем прямо в его глазницу.
— Хм-м, — протянула она озадаченно, поняв, что глаза там нет.
— Будет тебе, Тролль-мама, ни к чему так шебуршиться. Отстань от него, пусть принимает ванну.
Тролль-сыну было приятно услышать папин голос, но он знал, что никакой властью этот голос не обладает.
— Замолкни, Тролль-папа. Мальчишка прячет глаз! Он делает из нас дураков, шебуршись тут или нет!
Она так громко кричала, что Тролль-сын решил улучить момент и избавиться от глаза. Поэтому быстрым движением руки он забросил глаз себе за спину.
И ровно в эту секунду Тролль-мама перестала кричать.
И тогда раздался звук.
Хлюп.
Глазное яблоко упало в воду, наполнявшую ванну, и пошло ко дну.
— Что это за звук такой?
Тролль-сын сглотнул.
— Нет ни… — Но не успел он закончить предложение, как ощутил тяжелый подзатыльник. За ним последовал еще один.
— Вытяни свои руки!
Тролль-сын послушался и вытянул для осмотра обе свои пустые руки.
— Хм-м, — снова проворчала его мама, после чего оттолкнула сына в сторону и наклонилась к ванной.
— Фу-у-у, — протянула она. — Ох, ненавижу сырость.
В слепой темноте Тролль-сын услышал, как рука мамы опускается в воду. Ищет, ищет, ищет. Он знал, что уже слишком поздно. Он знал, что рано или поздно мамина рука нашарит глазное яблоко, и тогда у него будут такие неприятности, какие ему и не снились. Это будет хуже, чем тогда, когда на охоте он случайно выпустил кролика из мешка. Или когда по ошибке глотнул немного зеленичного вина из маминого стакана. Или когда он ударился большим пальцем о дверь и закричал: «Пикси шебуршивый!» Или когда он храпел. Или когда он описался в кровати. Или когда его застукали за разговором с томте. Или когда он чихнул в доме Тролль-ткача. Или когда он сказал, что хотел бы жить с Сэмюэлем Блинком.
Интересно, какое же наказание ждет его на этот раз? Две недели у Улучшителя?
— Если я найду глаз, — сказала Тролль-мама, продолжая шарить рукой по воде, — я накажу тебя так, что ты света не взвидишь. Если только не признаешься, что он у тебя, раньше, чем я его найду.
Это был последний шанс Тролль-сына. Он мог без промедления признаться, что нашел глаз, и тогда, возможно, все было бы в порядке. Ведь все, без сомнения, были бы так рады снова обрести зрение, что забыли бы о том, что он держал находку в секрете, пока не пошел в ванную. И все-таки он знал, что его отправят к Улучшителю, и поэтому, когда он попытался заговорить, то обнаружил, что слова застревают у него в горле.
— Гла… Гла… Гла… — забормотал он.
— Бла… бла… бла… что? — раздраженно переспросила мама.
Он не мог произнести это. Он не мог заставить себя признаться. Пока он держал свою тайну при себе, у него оставалась надежда. Он и сам толком не знал, на что конкретно он надеется, но ведь знание никогда не было сильным местом Тролль-сына. Все, что у него было, это чувство — чувство надежды, которое заставляло его держать рот на замке и не произносить больше ни слова. Поэтому он молчал.
Но вдруг, как раз тогда, когда его надежда уже готова была снова превратиться в страх, кое-что произошло. Раздался стук во входную дверь. Тролль-мама услышала стук и вытащила руку из ванной. Она закричала мужу:
— Дверь! Пойди к двери, Тролль-папа! Кто-то там стучится!
Она встала, и Тролль-сын, осознав, что она вот-вот оставит его одного, вздохнул с облегчением.
— А теперь давай-ка приведи себя в порядок, — сказала она. — А потом ты покажешь мне, где припрятал глаз. — Тролль-сын почувствовал, как она наклоняется ближе, обнюхивая его голову со всех сторон. После этого она зло прошипела: — И ты мне покажешь, Тролль-сын, я в этом уверена.
