Так и было.
А потом наши глаза встретились, ее губы приоткрылись, и я увидел прямо сквозь ее взгляд ― что она чувствовала, чего хотела. Она думала обо мне. Мне льстило, что такая великолепная и успешная женщина, как Билли Пейдж, могла увлечься мной, когда я, очевидно, был намного старше ее. Но это все, что было ― влечение.
Потому что Билли была под запретом.
Перед тем, как она повернулась, чтобы пойти в туалет, мой взгляд устремился к ее заднице. Она была идеальной, круглая внизу, с углублениями по бокам, которые как раз подходили для моих рук.
Я заставил себя отвести взгляд, прекращая дразнить себя же, и посмотрел в окно на другую сторону самолета, а затем позади себя, когда подавали напитки. Я прислушивался к звукам, которые могли бы меня отвлечь: звон стеклянных бутылок с ликером, тихая болтовня, щелчок открываемых верхних контейнеров.
Это не сработало. При каждой возможности я искал ее. И каждый раз задавался вопросом, почему.
Я допил остатки виски и жевал кубик льда, когда она вышла. Одежда, в которой она была, облегала ее тело. Тело, которое спереди имело еще больше изгибов и… Черт возьми, Джаред. Мои мысли были не там, где нужно.
Я сосредоточился на полу, и когда я встал на этот раз, я опустил взгляд и сделал несколько шагов назад, чтобы Билли не оказалась так близко.
― Спасибо, ― сказала она, войдя в ряд.
Когда она подошла к своему месту, я почувствовал ее запах в воздухе. Аромат был слаще ванили, больше похож на сливочный крем. Это меня не удивило.
― Джаред… ― сказала Билли через несколько секунд, заставив меня поднять взгляд, я посмотрел на ее глаза, затем на рот и обратно. ― Ты… ― Страх отразился на ее лице, и она быстро прижала ладони к ушам.
Я сделал то же самое, только это не помогло.
Ничто не могло.
Потому что то, что пронзило мои уши, было самым громким звуком, который я когда-либо слышал в своей жизни.
ДВЕНАДЦАТЬ
ХАНИ
ВЕСНА 1984
Когда Хани вернулась домой из больницы, Валентайн уложила ее в постель и поставила стакан воды на тумбочку рядом с коробкой салфеток и пультом от телевизора. Она даже сходила в аптеку, купила рецепты Хани и на обратном пути принесла ей немного куриного супа.
Поскольку была пятница, у Хани был целый уик-энд, чтобы расслабиться. Валентайн тоже решила заболеть, и девочки провели следующие два дня, смотря фильмы в постели Хани. Они только начали, когда в воскресенье поздно утром зазвонил телефон.
― Ты можешь дотянуться до него? ― спросила Валентайн, так как это было на стороне Хани.
Держась за бок, она осторожно перекатилась, пока ее пальцы не нашли телефон, а затем она сняла его с подставки, длинный вьющийся шнур последовал за ней, когда она поднесла его к уху.
― Алло?
― Хани? ― Покалывание распространилось по ее животу, когда она услышала голос доктора.
― Да.
― Это Эндрю, ваш хирург.
Хани засмеялась, еще крепче сжимая живот. Она никогда не забудет, как он звучит, и хотела сказать ему об этом, но вместо этого сказала:
― Привет. ― Она посмотрела на Валентайн и прошептала одними губами: Это доктор.
― Я тебя разбудил?
― Нет, я не сплю.
Наступила тишина, а затем:
― Как ты себя чувствуешь?
Прошло около сорока восьми часов с тех пор, как Хани покинула больницу. Она знала, что он не обязан звонить. Как только ее выписали, она сама должна была проконсультироваться со своим врачом, а не с Эндрю. Он звонил, потому что ему не все равно. И это значило для нее много.
― У меня все гораздо лучше, чем когда ты видел меня в последний раз. Это благодаря тебе.
― Я рад это слышать. ― На заднем плане были звуки аппаратов, говорящие ей, что он на работе. ― Я хочу тебя кое о чем спросить.
Она взглянула на свою соседку по комнате, ее сердце колотилось в предвкушении.
― Ладно.
― Я хотел спросить, не хочешь ли ты поужинать со мной завтра вечером.
Когда глаза Хани расширились, Валентайн вскочила в постели, и она подошла ближе.
Хани держала телефон между ними и ответила:
― С удовольствием.
― Я заеду за тобой в семь?
― Идеально. ― Она улыбнулась, когда Валентайн легонько сжала ее плечо. ― Тебе нужен мой адрес?
― Он у меня есть, ― сказал он, его голос заглушил звук сирены. ― Боюсь, мне пора идти. Увидимся завтра, Хани. Отдохни сегодня вечером.
Когда Хани положила телефон обратно на подставку, она взглянула на свою соседку по комнате и натолкнулась на интересное выражение лица. Она уже собиралась спросить, что означает эта полуулыбка, полунаклон головы, когда Валентайн сказала:
― Ты выглядишь так, будто хочешь выйти замуж за этого человека.
Хани рассмеялась.
― Он симпатичный, вот и все. Я польщена, что он хочет встречаться со мной.
― Ты не можешь с ним встречаться.
Хани была уверена, что выражение ее лица совпадает с выражением лица ее соседки по комнате. Она была так смущена, что не могла придумать ни одной причины, почему бы ей не поужинать с ним. Поскольку ей было всего двадцать три, он явно был старше, но она не видела в этом проблемы.
Хани не видела в этом никакой проблемы.
― Почему бы и нет? ― наконец спросила она.
― Он женат.
Два слова, которые одинокая женщина никогда не хотела слышать.
В груди у Хани образовалось напряжение, а в руках появилась дрожь, и пальцы задрожали.
― Откуда ты знаешь?
Валентайн никогда не встречалась с ним. Он покинул палату Хани задолго до того, как ее соседка по комнате приехала в больницу, чтобы забрать ее. Но когда ее выписали, Эндрю стоял на посту медсестер, и Хани указала на него своей соседке по комнате. Хани считала, что ее лучшая подруга ошибается. Это был единственный вывод, который она могла сделать. Потому что то, что она только что сказала, не имело никакого смысла.
― На безымянном пальце у него было золотое кольцо. ― Она опустила голову, продолжая говорить подруге: ― Я удивлена, что ты не заметила этого.
Хани это тоже удивило.
ТРИНАДЦАТЬ
БИЛЛИ
