— Не хочешь ли ты присоединиться ко мне за ужином? — Я указал на стул, за который она теперь держалась обеими руками.
С шоком, все еще отражающимся на ее лице, она кивнула.
Официант подошел к столу, как только мы сели. Я сказал ему несколько часов назад, что жду женщину, и когда он присоединился к нам, он улыбался.
— Красное или белое? — спросил он.
— Красное, — ответила Билли.
— То же самое, — ответил я.
Билли подняла со стола стакан с водой и сделала большой глоток. Когда поставила его обратно, она продолжала обхватывать его руками.
— Я так удивлена, что ты здесь, — сказала она, глядя на меня так, словно я вот-вот исчезну. — Как ты узнал? Или даже нашел это место?
Мой мобильный был в куртке. Я несколько раз коснулся экрана, показывая ей нарисованную от руки карту.
— Это было проще простого.
Она продолжала смотреть на нее.
— Мне всегда было интересно, отправил ли ты себе эту фотографию с моего телефона.
Я не мог взять всю заслугу на себя.
Я подмигнул и добавил:
— Маленькая птичка также могла мне помочь.
Ее губы расплылись в улыбке.
Господи, она была так же изысканна, как всегда.
Содержательная.
Сияющая.
Не Италия заставила ее выглядеть так великолепно. Так выглядела Билли до авиакатастрофы. И так она выглядела в те моменты, когда мы были вместе, когда я был причиной ее улыбки.
Официант вернулся с бутылкой красного без этикетки, которую он разлил в два маленьких бокала, а затем снова покинул нас.
Я поднял свой бокал в воздух, думая, как лучше подойти к этому моменту.
— За ужин, который, надеюсь, достоин пяти лапш.
Биил засмеялась, но я также увидел проблеск слезы. Это было не от грусти. То, что я увидел в этих красивых глазах, заставило ухмылку на моем лице стать еще шире.
Мы звякнули бокалами, и она сделала глоток. Поставив бокал, она оперлась руками о стол. Счастье на ее лице померкло, и в ее глазах появилась еще большая доза эмоций. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем сказала:
— Мой отец прилетает завтра.
Я избегал ее отца все время, пока мы были вместе. И я пересек Атлантику, не зная, что он думает обо мне, примет ли он меня когда-нибудь, впустит ли Билли меня в свою жизнь.
Но ее отец был препятствием, которое мне нужно было преодолеть, и я приехал сюда, готовый сделать это. Я просто не думал, что у меня будет шанс сделать это, пока я в Италии.
— Я бы хотел с ним встретиться, — сказал я.
Слезы просочились сквозь ее веки, губы задрожали.
— Ты сделаешь это для меня? Для нас?
— Билли… — Я покачал головой. — Я сделаю для тебя все, что угодно.
Она открыла рот, и как раз в тот момент, когда она собиралась ответить, официант поставил миску с хлебом между нашими стаканами с водой.
— Домашняя фокачча, — сказал он, замирая. Он посмотрел на Билли, когда она вытирала глаза. Когда она убрала руки от лица, все ее эмоции исчезли, и он сказал: — Скажите, синьорина, что привело вас в Венецию?
Она прочистила горло.
— Я приехала на отдых. — Билли сделала паузу. — И каким-то образом я снова столкнулась с этим очаровательным мужчиной.
— А вы, синьор? — спросил официант.
Я продолжал смотреть в огненно-зеленый взгляд Билли. О ней я думал без остановки с того момента, как занял место рядом с ней в самолете. Тогда я еще не знал, что у меня будут такие чувства, и что я последую за ней через весь мир. Но когда я смотрел на нее, все имело смысл, каждое решение… потому что каждое из них привело меня сюда.
Я кивнул в сторону красивой девушки передо мной.
— Я пришел сказать ей, как сильно я все еще люблю ее.
