Джаред не был самым громким звуком, который я когда-либо слышала, но от его голоса у меня сильнее всего болела грудь.
СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
ДЖАРЕД
Я: Просто скажи, Билли…
Билли: Скоро.
СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ
БИЛЛИ
— Объявляется посадка на рейс двадцать один до Мартас-Виньярд. Приглашаем всех пассажиров первого класса и бизнес-класса пройти на посадку, — сказал агент на выходе, когда я уселась рядом с его столом.
Я посмотрела на большую сумку на коленях, которую положила туда, когда мы только подъехали к выходу. В нее я положила «Твиззлеры», крекеры и много жевательной резинки. Там также были бутылочки с эфирными маслами, которыми я уже намазана. Мой планшет, ноутбук и телефон были заряжены более чем достаточным количеством развлечений для нас.
Зная, что это и есть то объявление, которого мы ждали, я встала и почувствовала руку на своей ноге. Прикосновение длилось всего секунду, а потом я почувствовала ее на своих пальцах.
Это прикосновение придало мне больше спокойствия, в котором я так нуждалась.
Я посмотрела налево, чтобы ответить. Я еще не могла улыбнуться. Но если бы это было возможно, я бы улыбнулась. Вместо этого сделала глубокий вдох и дала себе несколько секунд успокоиться, прежде чем сказать:
— Я в порядке.
— Ты действительно готова сделать это?
Я посмотрел вниз на руку Элли, которая обвилась вокруг моей, а затем на ее лицо.
— Да.
— Я чертовски горжусь тобой прямо сейчас.
До годовщины катастрофы оставалось несколько недель.
Время пришло.
И я была готова вернуть эту часть своей жизни.
Я крепко сжала руку ― мой способ ответить, ― прежде чем отпустить ее. Затем подняла толстые ручки своей сумки и перекинула ее через плечо. Сделав шаг, я нашла свой телефон и приготовила электронный билет.
— Доброе утро, — сказал агент на выходе.
— Привет. — Я приложила телефон к считывающему устройству и подождала, пока оно подаст звуковой сигнал, после чего отошла в сторону, чтобы Элли могла сделать то же самое.
Как только она закончила, она снова соединила свою руку с моей, и мы вошли на реактивный мост.
— Поговори со мной.
Я чувствовала на себе ее взгляд и ответила:
— Я действительно в порядке.
Это был не первый раз, когда я была в аэропорту после аварии. Часть моей терапии включала посещение этого места в нескольких разных случаях, когда я проходила по мосту, входила в самолет и садилась в один из рядов. Единственное, чего я не делала, так это не поднималась в воздух.
Она поднесла мои пальцы ко рту и поцеловала костяшки, издав тот же звук, который использовала, когда пыталась заставить свою дочь хихикать.
— Насколько ты в порядке? Типа, на уровне селфи?
Мы были в начале реактивного моста, и я повернулась к ней. Мое сердце колотилось, но не так, чтобы я не могла с этим справиться. Мои руки дрожали, но я поняла, что это моя новая норма.
Я думала обо всех людях, которые захотят увидеть эту фотографию.
О лицах, которые улыбнутся, увидев ее.
— Как насчет этого? — Я закрыла глаза и сделала еще один длинный вдох, задержав его всего на секунду. — Я сделаю это, но только если ты отправишь фотографию моему отцу.
Клянусь, ее глаза немного заслезились, когда она ответила:
— Договорились.
Я всплакнула, когда я подумала о единственном человеке, которому собиралась отправить фотографию.
Тому, чье присутствие я чувствовала, даже если его рука не держала мою.
СЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
ДЖАРЕД
Я: Я не мог бы гордиться больше. А теперь иди и начинай жить, красавица.
ЭПИЛОГ
ДЖАРЕД
Я сел в задней части маленького ресторана, лицом к входной двери. Я знал, что самолет Билли уже прибыл, и был уверен, что она заселилась в отель. Единственное, чего я не мог предугадать, так это того, будет ли она ужинать в своем любимом ресторане в первый вечер пребывания в Италии, как она делала это в прошлый раз, когда посещала страну. Поэтому я не сводил глаз с входа, наблюдая за каждым входящим лицом.
Я сидел здесь уже несколько часов, когда у меня начало болеть запястье. В этот момент я понял, что грядут перемены. Я почувствовал это в своем сердце, в дуновении ветерка, который ворвался внутрь, когда открылась дверь. Билли шагнула в интимное пространство, оглядываясь по сторонам.
Прошло четырнадцать месяцев после аварии, и это был первый раз, когда она отправилась за границу с тех пор, как чуть больше двух месяцев назад снова начала летать. У меня не было привычки проверять ее социальные сети. Это было слишком тяжело, зная, что она не готова быть со мной. Но когда я увидел ее сообщение о поездке, я связался с Элли, желая удивить Билли в Венеции. После некоторого убеждения, что я никогда больше не причиню вреда ее лучшей подруге, Элли стала моим главным источником информации.
Мой гребаный бог, подумал я, хватаясь за край стола.
Я не знал, как это возможно, но Билли была еще более великолепна, чем в последний раз, когда я обнимал ее. В ее фигуре была элегантность, тело выглядело исцеленным и таким здоровым. Красота ее лица заставила меня перестать дышать.
Мне не нужно было вставать или поднимать руку, чтобы привлечь ее внимание. В ресторане было не более шести столиков, поэтому ее взгляд естественно упал на меня. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, на кого смотрит.
Ее глаза расширились, а губы приоткрылись, брови поднялись так высоко, как только могли.
— Джаред…
Она была в другом конце комнаты, но я все еще слышал ее. Все еще чувствовал силу ее голоса, словно она шептала мне на ухо.
Я знал, что она тоже это почувствовала, потому что сначала Билли не двинулась с места. Она застыла у двери и смотрела на меня, на ее лице отражалась смесь всех эмоций, а я наблюдал за всем этим ― за мыслями, глубокими вдохами, вопросами. Потом она, наконец, отпустила губу, которую грызла, и подошла ко мне.
— Привет, — сказала она, подойдя ко мне. — Джаред, что ты здесь делаешь?
Я поднялся, чтобы поприветствовать ее, и шагнул вперед, положив руку на ее талию. Билли прильнула к моей руке, а я наклонился и поцеловал ее в щеку. Она закрыла глаза, когда мой рот прижался к ее коже. Я поцеловал ее на секунду дольше, чем нужно, прежде чем вернуться на свое место.
