— Это не тот титул, который я когда-либо захочу повторить, но да, так все и было, и я понятия не имел, что делаю.
Я прижала стакан к груди, отпив из него.
— Но ты разобрался?
Он снова засмеялся.
— Когда мы приземлились, у нее на руках был ребенок.
— А ты?
Он вздохнул.
— Все еще пытаюсь прийти в себя.
— О, боже. — Я так сильно смеялась; в моих глазах стояли слезы. — Я могу себе это представить.
Вскоре Джаред издавал те же звуки, что и я, и я не могла насытиться этим шумом.
Я чувствовала то же самое по отношению к его лицу. Верхняя часть его щек, где не было щетины, была еще более румяной, чем раньше, глаза прищурены, морщины на лбу стали глубже, чем обычно.
Мне нравился веселый Джаред.
И мы все еще смеялись, когда официантка подошла к нашему столику, чтобы принести улитки и крок-месье.
Он обмакнул кусок хлеба в одну из крошечных мисочек, зачерпнув сверху улитку. Я смотрела, как она попадает ему в рот, и представляла себе масло и чеснок, плотную текстуру мяса.
— Вкусно?
— Вкусно. — Он снова потянулся вперед, на этот раз с вилкой и ножом, и начал разрезать жареный сэндвич. Когда бутерброд был разрезан на несколько ломтиков, он взял крайний кусок и откусил половину. — Вау.
— Они делают лучшее. — Я взяла другой конец в руку и откусила уголок. Масло было первым ароматом, который поразил меня, настолько насыщенным, что грубый хлеб стал крошиться во рту. Затем последовала сладкая ветчина, прослоенная грюйером, и оба они были как раз той мягкости, которая была необходима всей комбинации.
Вкус был настолько аппетитным, что я, наверное, съела бы весь кусок.
Одна мысль об этом заставила меня улыбнуться.
— Ты выбрал идеальное место, — мягко сказала я.
— Приятно видеть тебя счастливой, Билли. — Прежде чем я успела обдумать этот комментарий, он продолжил: — Расскажи мне о лучшей еде, которую ты когда-либо ела.
— Меня постоянно спрашивают об этом, и я всегда отвечаю, что не могу выбрать что-то одно. — Я проглотила остаток сэндвича и вытерла рот. — Но у меня есть любимое блюдо. Я просто не хочу делиться им с общественностью, потому что это такое особенное место, что я хочу, чтобы оно было только для меня.
Джаред поднял взгляд от своего куска хлеба, шоколад его глаз был таким темным, когда он смотрел на меня сквозь ресницы.
— Ты должна мне сказать.
Я улыбнулась, поднимая свой бокал с вином.
— Несколько лет назад мы с моей лучшей подругой поехали в Венецию, Италию. В тот вечер, когда мы приехали, я спросила консьержа, куда он поведет своего дедушку ужинать. К сведению, я задаю этот вопрос в каждом отеле, в котором останавливаюсь, и в среднем рекомендации обычно бывают превосходными. Консьерж достал лист бумаги и нарисовал мне карту, и этот ресторан оказался лучшим ужином за всю мою жизнь.
У него во рту был кусок хлеба, когда он спросил:
— Что ты ела?
— Я не знаю. — Я рассмеялась, осознав, как нелепо это прозвучало. — Там не было меню. Снаружи не было даже вывески, только старая, обветренная розовая дверь с золотой цифрой девять в центре. Там было всего несколько столиков и один официант, интерьер был аутентичным во всех отношениях. Официант спросил, какого цвета вино мы хотим, а потом начали приносить еду. — Я отпила из своего бокала, смакуя тяжесть, прежде чем проглотить. — Это было блюдо за блюдом ― ризотто, паста, мясо. Они были просто неописуемы, и это говорит девушка, которая зарабатывает на жизнь описанием деталей.
— Я должен туда попасть.
Я потянулась к своей сумочке и достала телефон, прокручивая фотографии, пока не нашла ту, которую искала.
— Это карта. — Я протянула ему свой телефон и смотрела, как он смотрит на экран, из-за его больших рук телефон казался таким маленьким. Джаред нажал несколько кнопок, и у меня возникло ощущение, что он отправляет себе фотографию. — Надеюсь, однажды ты сможешь ощутить магию этого ресторана.
— Ты заставляешь меня прямо сейчас захотеть сесть на самолет.
Я рассмеялась, и на этот раз не так, как в предыдущие.
— Я восхищаюсь твоей способностью двигаться дальше и тем, как ты не позволяешь страху остановить тебя. — Я не хотела, чтобы наш разговор возвращался к аварии или каким-либо воспоминаниям, связанным с ней, поэтому полностью сменила тему: — Где ты учился, Джаред?
— В Орегонском университете.
Я ожидала школу с отличной футбольной командой, исходя из того, как он основал свою компанию. Я просто не думала, что он будет учиться в колледже, который находится так далеко.
— Как ты оказался в Нью-Йорке?
— Я проводил здесь много времени в течение многих лет и хорошо знал город. Когда решил сойти с дороги и припарковаться, мне показалось, что это самое подходящее место.
— Не жалеешь?
Он вздохнул, и я не была уверена, что означает этот звук.
— О Нью-Йорке? Нет.
— Ну тогда как насчет жизни?
Его руки были свободны, и он обхватил ими свое вино.
— Я бы солгал, если бы сказал «нет».
— Я тоже, но ты хочешь услышать что-то ужасающее? — Когда он кивнул, я глубоко вздохнула. — Я должна поверить, что посадка в самолет не была одной из них.
***
После того как официантка убрала все блюда, она вернулась к нашему столику и спросила:
— Десерт?
Я схватилась за живот и покачала головой.
— Я не могу, но ужин был таким же потрясающим, как я и запомнила.
— Спасибо. — Она посмотрела на Джареда, который сделал ей такой же жест, а потом она ушла.
Мой взгляд вернулся к нему, и я спросила:
— Ты завтра уезжаешь?
— Я дома на несколько недель.
— Это необычно?
Джаред пожал плечами, не сводя с меня глаз.
— Зависит от обстоятельств. Но когда я еду, стараюсь сделать сразу несколько остановок, чтобы у меня было больше времени дома.
— Я делаю то же самое. — Меня поразило, как легко я ответила, но это больше не относится к делу, что заставило меня уточнить: — Делала, я имею в виду.
Официантка вернулась и положила на стол чек, который Джаред взял. Сунув свою кредитную карту в кожаный кошелек, он протянул его ей.
— Ты снова будешь.
— Ты всегда так говоришь.
Его брови сошлись.
— Потому что я это имею в виду.
Серьезность в его глазах вернулась, его тон был таким же сильным.
