— Не трогай меня! Я уезжаю!
— Куда ты поедешь? — руку он так и не убирал, преграждая мне этим путь к лестнице.
— Какая тебе разница, — усмехнулась я холодно и, вцепившись в ручку чемодана, все же попыталась прорваться.
— Тебе некуда идти, — Олег обхватил меня за плечи и вернул на прежнее место. Зло, он практически швырнул меня назад. Я попятилась. Что будет, если он не захочет отпустить меня? Силы наши совсем не равны. По сравнению с ним Макс был зеленым молокососом, а я и с ним-то справиться не могла.
— Полчаса назад тебя это не интересовало, Громов! — и он, и я уже немного успокоились. По крайней мере, я. Уж не рыдала как идиотка, а четко понимала — ноги моей не будет в этом доме сегодня же. Что там себе надумал Громов — его проблемы.
— Дай мне пройти.
— Ты никуда не поедешь.
— А вот это не тебе решать! — вскинула голову, язвительно усмехнулась ему в лицо. — Бездомная шавка найдет себе ночлег. На то она и шавка. Дай пройти! — дернулась снова в сторону. — Меня ждет такси.
В этот раз он не стал меня останавливать. Стоял, упираясь в стену ладонью и смотрел вслед тяжёлым, пронизывающим взглядом. Я чувствовала это, чувствовала, как выкручивается все внутри, но не давала себе слабины ни остановиться, ни обернуться. Лишь когда я дошла до лестницы, Олег нагнал меня и, молча забрав чемодан, спустил его на первый этаж.
— Спасибо, — зло процедила, забирая чемодан, и направилась к выходу.
Такси действительно уже стояло у ворот и я, наспех одевшись, вышла из дома. Если бы в коридоре висел мой старый пуховик, надела бы его, но он был убран в другой шкаф, как и сапоги. Выбрасывать их я не стала — просто убрала на случай сильной непогоды. Зря. Непогода наступила не в Санкт-Петербурге — она наступила внутри меня самой, в моей душе, в моем сердце.
Быстро я пошла по дорожке к выходу. Слезы снова подступали. Но я, стиснув зубы, держалась. Нет уж. Плакать больше не стану. Как бы больно ни было… Сама виновата. В том, что произошло. В словах Громова… я ведь знала. Знала, кто он такой. Знала, понимала, черт возьми, что он такое! Это было ясно сразу. Такие, как он… От них нужно держаться подальше. Это я тоже знала, но решила, что обойдется, согласилась на его условия. Вот только его условий я, по сути, никогда не знала. Его игра — его правила, поменять которые он может в любой момент. Я навсегда для него останусь шавкой.
Дойдя до ворот, я ухватилась за ручку дверцы и на мгновение застыла, не решаясь сделать последний шаг — переступить порог и выйти за территорию. Бегущие по крови колящие осколки рвали вены, причиняя адскую боль. Было трудно дышать, глаза заволокло пеленой слез.
Внезапно я ощутила на себе взгляд. Резко обернулась. Громов стоял на ярко освещенном уличными фонарями крыльце и, не обращая внимания на холод, наблюдал за мной. На нём была лишь расстёгнутая на несколько пуговиц темная рубашка и брюки, но на холод он внимания не обращал. Стоял и смотрел, не сводя взгляда. И молчал. На мгновение я подумала о том, что если бы он сейчас попросил меня остаться, если бы извинился…
Тут же рьяно замотала головой. Нет, тогда у меня вовсе гордости не останется. Мне нужно уходить. Бежать. И тогда у меня еще будет шанс спасти собственное сердце. Крошечный, но все же шанс.
Снова развернулась и, отворив дверь, уверенно вышла за территорию. Увидев меня, таксист нехотя выбрался из теплого салона и, поежившись, забрал чемодан. Погрузил в багажник.
— Спасибо, — поблагодарила и нырнула на заднее сиденье.
— Не за что, — вновь усаживаясь за руль, прокряхтел мужчина. — Куда едем?
А правда, куда мы едем?
— Довезите меня до города, — доставая телефон из кармана пуховика, попросила я. — Я найду адрес и скажу, куда дальше.
Таксист покачал головой, но ничего не ответил. Завел автомобиль и тронул его с места. Я даже не позволила себе обернуться на удаляющийся дом Громова. Хлюпнув, вытерла слезы и разблокировала телефон. Денег у меня не много, но все же есть, благодаря «премии», выданной Олегом. На такси придется раскошелиться, но на проживании я могу сэкономить. Много мне не надо — нормальная кровать и санузел в номере. Вполне возможно, мне удастся найти что-то недорогое, и я смогу продержаться оставшийся месяц, а после сниму комнату в коммуналке, пока мамина квартира будет продаваться.
Искала хостелы, мини-отели поближе к университету, изо всех сил пытаясь сосредоточиться и не дать себе вновь зареветь. Слабачка. Если бы сейчас я точно знала, куда мне надо, было бы, наверное, ещё хуже. Пока я хоть что-то делала — могла гнать о себя мысли о мужчине, давшем мне кров, возможность зарабатывать и… лишившем при этом главного — моего же собственного сердца. А в том, что оно осталось зажатым у Громова в кулаке, будто маленькая трепещущая птичка, теперь я была уверена. Пусть даже то, что билось внутри меня, тоже напоминало сердце, это было не оно — это была всего лишь его тень.
Глава 21
Алина
— Лин, может, перестанешь уже? — Инка нагнала меня у выхода из университета. Обернувшись, я поймала недовольный взгляд подруги и качнула головой.
— Закрыли тему, Инна, — процедила я недовольно и толкнула тяжелую массивную дверь. Вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха. На парах мне было нехорошо, и я понятия не имела, от чего конкретно. То ли от резкого потепления, то ли от духоты в аудитории, то ли от бессонных ночей в хостеле, в который возвращаться мне не хотелось от слова совсем. Но Инке в этом я признаваться не собиралась. Комната, которую я сняла, была крошечная. Односпальная кровать, столик с приставленным к нему стулом и узкий шкаф: вот и всё, что в ней помещалось. Но большего мне было и не нужно. Разве что отдельная уборная, пусть совсем простенькая, с маленькой душевой кабиной и квадратным зеркальцем над раковиной, зато находящаяся только в моем распоряжении.
— Ты можешь жить у меня и не тратить кучу бабок на это дерьмо! — на ходу подпоясывая шубу, шла за мной Свиридова.
— Зато это дерьмо, как ты выразилась, в десяти минутах ходьбы от универа, — глянула недовольно, мечтая о том, чтобы Инна отстала и поехала по своим делам.
Но либо дел у неё не было, либо она решила меня достать окончательно. Ухватив за рукав, подруга заставила меня остановиться и развернула к себе лицом.
— Миронова, перестань. Мало того, что молчишь как партизан, так, когда я тебе помочь хочу, открещиваешься, будто я тебе сделку с дьяволом предлагаю, — затараторила Инна. — Ты не в том положении, чтобы от помощи отказываться. Если ты ушла из дома Громова, значит, нужно рассказать о твоем положении Ва…
— Только попробуй! — прошипела я, смахивая её руки с плеч. Только Козельского в моей жизненной драме сейчас и не хватало! — Не смей лезть в мою жизнь, Инна, — процедила гневно. Слова прозвучали грубее, чем стоило, но я была совсем не в том настроении, чтобы деликатничать. В конце концов, Инна сама виновата. Сколько можно?! — Я сама со всем справлюсь, я… — внезапно выражение лица Инны заставило меня осечься. Она смотрела куда-то за мою спину, я тоже резко повернулась, предчувствуя неладное. Под неладным я подразумевала либо Козельского, либо…
