Следом за экономом я направилась к его кабинету.
— Должен предупредить, мистер Анджело суровый начальник. От подчиненных он неизменно ожидает упорного и безупречного труда. — Тут эконом обернулся ко мне и многозначительно изрек: — Но во всей стране не найти другого шеф-повара, у которого можно научиться столькому полезному.
— Он ведь из Италии? — спросила я. — Но мне не показалось, что он говорит с иностранным акцентом.
— Нет, он такой же англичанин как вы или я: родился и вырос в Лондоне. Его предки приехали сюда несколько поколений назад. Ее величество выбрала мистера Анджело, потому что прежний шеф-повар, к которому она была очень привязана, тоже носил итальянскую фамилию. Поэтому у нее создалось впечатление, что все итальянцы прекрасно готовят.
Полковник открыл дверь в свой кабинет, впустил меня туда, потом занял свое место за письменным столом.
— Я беру вас на начальное жалованье пятнадцать шиллингов в неделю, и жить вы будете на всем готовом, — сообщил он. — Вас обеспечат формой, питанием, ночлегом и услугами прачки. — Он поднял взгляд, ожидая, что я на это скажу.
— Спасибо, сэр. Меня вполне устраивают такие условия, — проговорила я, хотя на самом деле у Тилли я зарабатывала ненамного меньше. Но тут я вспомнила, что эти деньги будут принадлежать мне одной и я смогу делать сбережения, потому что тратить жалованье мне будет не на что.
— А еще вы должны будете подписать документы о соблюдении конфиденциальности, мисс Бартон. То, что происходит в этих стенах, запрещено обсуждать с кем бы то ни было, включая самых близких друзей. Из дворца нельзя ничего выносить, даже оставшуюся еду. Это вам понятно?
Я кивнула:
— Да, господин эконом.
— И к прогулкам с молодым человеком тут отнесутся неодобрительно.
— У меня нет молодого человека, чтобы с ним прогуливаться, сэр, — сказала я. — Но я заметила, что в кухне нет других девушек.
— Совершенно верно. До недавнего времени на кухне ее королевского величества работали почти исключительно повара-мужчины. Но у нашей королевы прогрессивные взгляды. Она считает, что с приближением нового столетия мы должны создавать больше рабочих мест для молодых женщин — ведь ее величество своим примером доказала, чего может достичь такая женщина, если дать ей шанс.
Мне хотелось заметить, что мало кому из нас повезло унаследовать трон, но я предусмотрительно промолчала. А полковник продолжал:
— Должен признаться, я не разделяю ее энтузиазма. Из моего опыта следует, что тратить время на обучение молодых женщин незачем, потому что у них есть привычка бросать работу и выходить замуж.
— В мои намерения не входит выходить замуж, и так будет еще долго, сэр. Мое страстное желание — научиться готовить как можно лучше.
Он одобрительно кивнул.
— Великолепно! Вижу, мы сделали правильный выбор. А теперь извольте подписать вот тут… — И полковник достал какой-то документ, ручку и чернильницу.
Я окунула перо в чернила, помолилась, чтобы не поставить кляксу, и помедлила, не сразу вспомнив, что написать следует «Хелен Бартон».
Потом полковник протянул мне руку:
— Добро пожаловать на службу у ее королевского величества, мисс Бартон!
ГЛАВА 3
Ошеломленная случившимся, я вышла из дворца и двинулась через Сент-Джеймсский парк. Пока мой мозг пытался осознать то, что со мной произошло, я все ускоряла и ускоряла шаг. Раньше я всегда старалась быть правдивой и вести себя примерно, чтобы не опозорить честь семьи, — такой воспитала меня мать. Однако только что я получила место во дворце исключительно благодаря лжи. Удастся ли мне внутренне принять это?
Потом я напомнила себе, что моя семья не слишком-то много для меня сделала. Отец почти продал в рабство, поставив в самое унизительное положение из всех возможных. А сестра не собирается искать применения тому бесценному образованию, которое получила благодаря моему непосильному труду. Я никому ничего не должна. Отныне я свободная женщина, которая впервые взяла собственную жизнь в свои руки. Теперь я стала младшей поварихой в Букингемском дворце.
Будущее выглядело лучезарным. Я стану упорно трудиться и через год или, быть может, около того скоплю достаточно средств, чтобы перебраться в Америку, где немедленно найду хорошее место — еще бы, ведь я работала на саму королеву! Вероятно, в один прекрасный день я даже открою собственный ресторан. Казалось, передо мной — бесконечное число возможностей. В конце концов, не исключено, что я все же унаследовала оптимизм отца, просто четыре года на службе у миссис Тилли едва не сокрушили его.
Добравшись до дома Тилли, я бросилась к себе в комнату, достала бумагу, чернила, ручку и принялась за письмо в Сауэрби-холл, текст которого уже много раз прокрутила в голове, пока ехала в метро.
Всем заинтересованным лицам.
С прискорбием сообщаю, что сегодня днем стала свидетельницей трагического происшествия в Лондоне. Молодую женщину сбил мчавшийся омнибус. Я помогала собрать ее рассыпавшиеся вещи и нашла конверт, адресованный мисс Хелен Бартон. Мне остается только заключить, что так звали погибшую. Я подумала, что мне следует написать вам на случай, если полиция не сочтет нужным проинформировать вас о смерти этой женщины и если у нее остались родственники, которые захотят узнать о ее участи.
Потом я приписала:
Я также поставила в известность о ее трагической кончине эконома Букингемского дворца.
Благодаря такому дополнению никому в Йоркшире не придет в голову пытаться вступить в контакт с кем-нибудь во дворце. Я подписала письмо словом «доброжелательница», положила его в конверт, лизнула клейкую полоску, чтобы запечатать, снова вышла на улицу и направилась прямиком к ближайшему почтовому ящику. Отправив письмо, вернулась, по-прежнему чувствуя себя выбитой из колеи, и потому едва смогла съесть кусочек вкуснейшего пирога с крольчатиной, который испекла кухарка.
— Ты, небось, чаю в кафе напилась, — сказала она на это, и я не стала ее разубеждать.
Закончив с уборкой после ужина, я поднялась к себе в комнату и застыла перед чердачным окном, за которым до самого горизонта тянулись дымовые трубы. Мне до сих пор не верилось, что я сделала то, что сделала. Я знала лишь одно: теперь я наконец смогу отсюда сбежать.
На следующее утро я явилась к миссис Тилли и с громадным удовольствием заявила, что ухожу от нее в конце недели. Она потрясенно вскинула выщипанные брови:
— Уходишь? И это после всего, что я для тебя сделала?!
— Совершенно верно!
Я не сказала «да, мэм».
— И куда же ты теперь денешься? Хотелось бы мне знать, в какой приличный дом тебя возьмут без рекомендаций!
Я бы с огромным удовольствием сказала ей, что буду работать во дворце! Мне очень хотелось это сделать, но я знала, что злобная старая ведьма, скорее всего, напишет на меня донос и отошлет его во дворец, поэтому еще в метро я придумала правдоподобное объяснение.
