— Ну, леди Крузье, скажу я вам, вы отравили мне все удовольствие! Я просто умираю от голода, и к тому же только что познакомился с прелестной барышней.
— Эта прелестная барышня нуждается в том, чтобы спокойно поесть, — сказала Мэри и взяла его под руку, а потом повернулась ко мне и улыбнулась: — Не верьте ничему, что говорит вам этот человек.
Джайлс Уэверли тоже улыбнулся мне и с надеждой в голосе спросил:
— Я ведь вас еще увижу, не правда ли?
— Возможно, — сказала я. — Но, когда прибудет королева, я окажусь в полном ее распоряжении, так что свободного времени у меня будет мало.
— Мы непременно найдем время, — заверил он. — Прочь отсюда, — весело произнесла Мэри. — Бедная девушка должна поесть перед тем, как мы устроим всем маленький сюрприз. — И она выпроводила Джайлса из комнаты.
После их ухода мне кусок в горло не лез. Виконт Февеншем! Не просто мой кузен, а виконт! «Ну конечно, — думала я, — брат моего деда унаследовал графство!» Я не раз слышала о графе Олтрингеме и его поместье в Кингсбери, где гуляют стада оленей. А моего деда отправили в колонии, как обычно и поступают с младшими сыновьями. Отец родился в Индии, детство провел в Англии, учился в Итоне и Оксфорде, как и подобает молодому человеку из хорошей семьи, потом, закончив образование, вернулся в Индию и там поступил в бенгальские уланы. В каком же странном мире мы живем! В нем очередность рождения детей определяет, что им суждено — изобилие или прозябание.
В любом случае, встреча с кузеном меня взволновала, а то, что я оказалась на светском soiree, где мной всерьез заинтересовался графский сын, просто повергло в ступор. «Интересно, — подумала я, — появится ли возможность увидеться с ним после нашей живой картины?» Потом мне пришлось строго напомнить себе, что я — Хелен Бартон, младшая повариха, и я не вращаюсь в тех же кругах общества, что и виконт. Да и гардероб, необходимый, чтобы там бывать (даже если бы мне удалось время от времени уклоняться от исполнения своих обязанностей), у меня отсутствует.
«Не мечтай о том, что тебе не по статусу» — так говорят всем девушкам. Но что может быть плохого в мечтах?
ГЛАВА 17
Как только я поела, Мэри отвела меня в спальню. Там ждала горничная, чтобы помочь мне переодеться.
— Шикарно! — воскликнула она, когда меня увидела. — Эти волосы! Они прекрасны! Где вы ее нашли? Мсье маркиз будет счастлив заполучить такую Нелл Гвин!
— В парке отеля, — сказала Мэри. — До сих пор не могу поверить, что мне повезло на нее набрести. Вот, Хелен, примерьте костюм.
Горничная сняла с меня платье и неодобрительно зацокала языком:
— Мадемуазель не надела корсет.
— Она еще очень молода, и корсет ей пока не нужен, — ответила Мэри. — Только погляди, какая у нее аккуратная тонкая талия!
— Тело нужно тренировать смолоду, пока оно в талии не расплылось. — Горничная помогла мне надеть платье и слишком туго, по моим ощущениям, зашнуровала его спереди.
Посмотрев в зеркало, я увидела, что платье сидит на мне прекрасно, будто его шили по моим меркам. Оно было синее, с отливом, с пышными рукавами-фонариками. На юбки пошли многие и многие ярды ткани. Но взглянув на себя более критично, я нашла, что декольте у платья слишком большое.
— Разве здесь не должно быть еще крючочка или пуговицы? — Я попыталась показать, где именно, ткнув себя между грудей.
— Конечно нет, — сказала Мэри. — Вы же Нелл Гвин, торговка в Ковент-Гарден. Или дело было на Стрэнде?
Горничная одобрительно кивнула:
— Хорошо-то как! Грудки у нее твердые, круглые. Гляньте, как их обтянуло платье. Господа от нее глаз отвести не смогут!
От такого замечания мне стало неловко. Я никогда не посещала подобные вечеринки, но мне было хорошо известно, что принц Уэльский и некоторые другие аристократы — настоящие ловеласы. Неужели меня заманили сюда не только для участия в живой картине и хотят сперва показать публике с безопасного расстояния? А после того, как представление закончится, я стану чьей-то законной добычей?
«Наверняка нет! — сказала я себе. — Мэри Крозье производит впечатление доброго человека, она не допустит…»
— Ну, мадемуазель, — сказала французская горничная, — теперь накрасим вас, причешем — и вы совсем преобразитесь. Сядьте сюда, перед зеркалом.
Я уселась на стоящий перед великолепным туалетным столиком табурет с обитым бархатом бордовым сиденьем. Чтобы защитить платье, его укрыли накидкой, и горничная занялась моими волосами. Она закручивала их и подкалывала шпильками, пока не получилась высокая прическа с двумя зазывными локонами, которые сбегали вдоль щек к декольте.
— Кожа у вас хорошая, — заметила она, втирая крем мне в лицо и в шею. — И вы ее не сильно попортили, слишком долго гуляя на солнце.
Я засмеялась:
— В Лондоне трудно слишком долго гулять на солнце.
— Ничего-то эти англичане не понимают, — продолжала она, румяня мне щеки. — Приезжают и начинают прогуливаться по Променад-дез-Англе без зонтиков от солнца. А потом ходят загорелые, как крестьяне.
Мои щеки стали ненатурально красными, а когда горничная вдобавок накрасила мне веки и нанесла на губы пунцовую помаду, я решилась спросить:
— Это не слишком ярко?
— Конечно нет, — снова вмешалась Мэри. — Вы будете на сцене, под ярким светом. И в конце концов, вы — куртизанка!
Я чувствовала себя все неуютнее и все сильнее жалела, что пришла сюда без сопровождающих. Если какой-нибудь лорд захочет затащить меня за кулисы, кто встанет на мою защиту? Потом я сказала себе, что это сделает Джайлс Уэверли — у меня тут есть союзник. Мэри провела меня по явно предназначавшимся для слуг коридорам, и мы оказались в тускло освещенной бальной зале. Перед отгороженным красным занавесом помостом полукругом выстроились ряды стульев. Тут и там разговаривали какие-то люди. Все они были одеты по моде времен Карла Второго: в парики с длинными локонами и широкие юбки.
— А вот и мы, дорогой, — сказала Мэри, подведя меня поближе. — Видишь, я нашла для тебя Нелл. Разве она не идеальна?
На ее слова обернулся высокий смуглый мужчина. Он был в образе Карла Второго, с лежавшими на плечах длинными локонами и в парчовом сюртуке.
— Здравствуйте, Нелл. — Он взял мою руку и поднес к губам. — Она совершенна! Ты гений, chérie
[23]!
— Но помни, Франсуа, что это всего лишь представление, — сказала Мэри, слегка шлепая его по руке. — Не дай твоим фантазиям тебя унести.
— Как-будто такое возможно, когда у меня есть ты. — Он помолчал, а потом добавил: — И следишь за мной, как ястреб.
Мэри засмеялась. У них, похоже, был хороший брак, основанный на любви.
