Девятнадцатилетний Ричард Баргер, который приехал из Техаса, познакомился с Дамером в банном клубе на Висконсин-авеню на 7-й улице и принял таблетки, которые дал ему Джефф. Его все устраивало. Кевин Бирн трижды вступал в половой контакт с Дамером в клубе, а в последующие месяцы часто видел его в барах, где они здоровались друг с другом. Бирн сказал, что он был очень тихим человеком, и вспоминал, как однажды Дамер попросил его побрить свое тело, потому что ему нравилась гладкая безволосая грудь. Примерно восемь других мужчин, которых Дамер накачал таблетками, попытались пожаловаться руководству, но против него не предпринимали никаких действий, пока один мужчина восточной внешности не погрузился в такой глубокий сон, что его пришлось доставить в больницу: он не мог прийти в себя в течение двух дней. Сообщалось, что мужчина провел в больнице больше недели. На данном этапе руководство решило, что с них довольно, и аннулировало членство Джеффа. Однако не стало сообщать об этом в полицию. Владелец, конечно же, хотел, чтобы власти обращали как можно меньше внимания на его заведение.
Его, разумеется, можно понять. Но, если бы он и его коллеги осознали, насколько потенциально опасным был человек, который накачивает людей снотворным только для того, чтобы они проводили с ним время, заявление в полицию было бы полезным. Очевидным ключом к разгадке такого поведения являются некрофильские наклонности, ведь коматозное состояние лишь на одну ступень предшествует смерти. С другой стороны, множество людей с большей вероятностью посчитали бы связь между этими понятиями абсурдной.
Потеряв возможность посещать бани, Джефф заменил их дешевой комнатой в отеле «Амбассадор», куда шесть раз приглашал мужчин и накачивал снотворным. Решающим обстоятельством в ситуациях, которые произошли в бане и в отеле, является не то, что он опоил таблетками своих партнеров, а то, как он потом вел себя по отношению к ним. Лишив их возможности заниматься «грубым» сексом, он ложился рядом и представлял, что они принадлежат ему. Пока они бодрствовали, у него практически не было эрекции, но когда засыпали, она тут же появлялась, и он мастурбировал три или четыре раза во время их долгого «свидания». Иногда он просто ласкал партнеров и наслаждался близостью. Он все держал под контролем, и ничто не могло его побеспокоить, не было необходимости спешить или достигать апогея. Через несколько часов он тоже засыпал рядом со спящим телом, иногда обнимая его. Самое странное, что много времени он проводил, положив голову на грудь мужчины и прислушиваясь к его сердцебиению, или на живот, слушая звуки его тела. Если бы он мог заснуть в таком положении, он был бы максимально доволен, потому что внутренности этого человека, его органы, самые сокровенные части, в таком случае тоже принадлежали бы ему.
Летом 1986 года молодой человек по имени Уильям Блэр опасно приблизился к воображаемому миру Джеффа Дамера. Они познакомились в бане, где три или четыре раза занимались сексом. Никакой договоренности о встрече не было, они просто случайно столкнулись друг с другом и провели вместе какое-то время. Между ними не существовало привязанности – нежные чувства, которые они показывали, были фиктивными и надуманными. Однажды Блэр увидел Дамера на углу 7-й улицы и Висконсина, и они обменялись приветствиями. Джефф рассказал ему, что иногда снимает на ночь комнату в «Амбассадоре» и сейчас как раз собирается туда; не хочет ли Блэр к нему присоединиться? Мужчина согласился, и они вместе отправились в отель. Блэр тоже снял комнату, по соображениям безопасности или ему так было удобнее – сложно сказать; сначала он пошел в комнату Дамера, чтобы выпить. Он не помнит, что произошло дальше, но на следующее утро он проснулся голым на кровати в своей комнате, а несколько часов жизни словно исчезли из его памяти. Джефф рассказал, что отнес его в комнату посреди ночи, но больше ничего не говорил. Неизвестно, что он делал со спящим Блэром, чтобы исправить ситуацию, которая на этот раз пошла не по плану. Впоследствии Уильям Блэр несколько раз видел Дамера в гей-барах Милуоки и дружески приветствовал его, но больше никогда не соглашался провести с ним время наедине.
Бары стали новым пристанищем Джеффа. В городе их было несколько, и располагались они в паре минут ходьбы друг от друга: три бара на 2-й Южной улице стоят практически рядом. Клуб «219» – яркое, веселое, мирное заведение, привлекающее также и гетеросексуальных мужчин и женщин, которые любят ночные клубы; гомосексуалы здесь объединяются и чувствуют себя спокойно в дружелюбной атмосфере. Большой танцпол освещают яркие лучи светомузыки, играет громкая музыка. В выходные в «219» полно народу, как сказал Дамер, «люди стоят везде», и те, кому тесно, могут отправиться пообщаться в «Селяви» или в бар «Феникс» на углу, где нет танцпола. Ни одно из этих заведений ни в коей мере не является неприятным или скверным, а скорее наоборот, приятным и создающим положительное впечатление. Джефф стал постоянным клиентом в «Фениксе» и клубе «219». «Мне нравились восторг, который я испытывал от общения с незнакомыми людьми, возможность встретить какого-нибудь симпатичного парня. Те же самые эмоции и привели меня в банные клубы: волнение и ожидание встречи с незнакомцем среди ночи…» И все же он, скорее всего, не прикладывал никаких усилий для того, чтобы с кем-то познакомиться. В «Фениксе» он всегда сидел за барной стойкой на одном и том же стуле, пил и курил в одиночестве, а когда бармен пытался вовлечь его в разговор, отвечал односложно. Он был вежлив, отличался хорошими манерами, но все так же пытался отстраниться ото всех. В баре замечали, что он иногда вступал в беседу с чернокожими посетителями, но в остальном держался особняком. И редко улыбался.
Если не считать той странной ночи в «Амбассадоре», он все еще жил со своей бабушкой в Вест-Эллисе и с тех пор, как перестал руководствоваться религией, пытался приспособиться к кардинальной смене своих привычек. Кэтрин Дамер не хотела, чтобы ее внук так поздно приходил домой; она считала, что христианин не должен так легкомысленно относиться к распорядку дня. Джеффу было уже не до споров с ней по этому поводу; ему исполнилось двадцать шесть, и он жаждал приобрести опыт. Его прежде подавленное либидо теперь получило некое выражение, а гиперсексуальность пришла на место самодисциплины. Он покупал все больше и больше порнографии и слишком часто мастурбировал. В этом он был похож на многих людей, не опускающихся до убийства. Но Дамер испытывал напряжение, которое невозможно было до конца снять из-за его фантазийной природы. Он все еще пытался сдерживать себя, находить приемлемые способы удовлетворения своих желаний и думал, что у него получается. Он не осознавал, что расплачивается за это своим душевным равновесием.
Соразмерно с ослабевающей способностью возбуждаться, более сложными становились и его фантазии, росло и желание превращать людей в «объекты». Объективизировать – значит контролировать, демистифицировать, обладать, истощать живительные соки и делать партнера податливым. Конечно, воображение Джеффри Дамера питалось порнографическими изображениями, которые сами по себе – объекты, плоские картинки на странице; манекен тоже был объектом, трехмерным предметом, стоящим на полу; тела одурманенных товарищей были объектами, но они дышали, у них билось сердце, а кишечник производил звуки. Оставался один шаг до того, чтобы стать владельцем самой ценной вещи – обезличенного человека.
