Лавиния выдержала паузу.
– Мистер Аврахам потерял всякую надежду на мир и осознанность людей. Но мы, новое поколение, не теряем веры. Ряд стран уже отказался от новой войны, поставив превыше всего благополучие и безопасность своих граждан. Делиуар стал союзником Германской империи, так как верил, что месть или что бы то ни было – это не повод для массовых убийств невинных людей.
– И какое решение вы приняли, Саша? – продолжила Анджеллина прерванный разговор.
Он словно не услышал ее слов.
– Саша!..
Между тем Лавиния зачитывала с листа:
– Однако ситуация осложнилась, и поэтому Делиуар как страна-участница делает первый шаг и объявляет о выходе из войны.
Под поднявшийся гул голосов взволнованных гостей и их аплодисменты Саша опустил веки, слабо улыбнулся, и Анджеллина поняла.
– Вы хотели именно этого? – спросила она тихонько не столько из секретности их разговора, сколько от шока.
– Это значит, что уже началось.
– Что началось?
Он вдруг склонился над коленями и тихо засмеялся в кулак таким странным смехом с легкими нотками безумия, что она невольно отшатнулась.
– Саша Клюдер, объясните внятно, пока я не закричала об этом на весь зал.
Смех резко оборвался. Саша замер, выпрямился и посмотрел на нее с неприкрытым хладнокровием:
– Увы, принцесса, но я больше не Клюдер.
Анджеллина ничего не понимала. Все у нее в голове смешалось в одну кучу, и она только слышала слова матери:
– Я призываю власти всех стран, которые пока находятся в размышлениях, не поддерживать инициативу новой войны…
«Но ведь они не остановятся», – убеждала себя принцесса.
– Ошибки прошлых лет наглядно показывают бессмысленность подобных войн.
«Если бы люди были такими осознанными, человечество не знало бы войн и насилия».
– В первую очередь война – это смерти невинных.
«А если бы не было войн и насилия, то не было бы и ЗНР».
– Нет ничего ценнее человеческой жизни. И я прошу прислушаться к нам и не совершать ошибку.
– Я хочу добавить! – Анджеллина вскочила с места.
Лавиния застыла в испуге.
– Прошу, дайте мне слово. – Анджеллина неуклюже пробиралась между узких рядов и извинялась перед задетыми ею людьми.
– Что ты делаешь, глупая? – зашипел Саша.
Анджеллина выбралась к проходу. Моментально упавший свет прожектора заострил внимание на ней, и у растерявшейся до испуга Лавинии подкосились ноги. Сколько же вопросов и непонимания было в ее широко распахнутых глазах, но Анджеллина не собиралась отступать. Страх неизвестности сдавил ее грудь так, что она не могла полностью вдохнуть. Но отступать она не собиралась:
– Поверьте, Ваше Величество, мне есть что сказать!
Теперь и объективы камер были обращены к ней. Анджеллина прошла к трибуне. Лавиния отключила микрофон и обратилась к дочери:
– Что ты делаешь? Тебя не должно быть здесь.
Анджеллина встала перед трибуной, вцепилась в ее края.
– Сейчас же уходи отсюда, – взмолилась Лавиния.
– Они должны знать правду.
– Что угодно, только не правда.
– Я больше не могу молчать. – Она включила микрофон обратно. – Я хочу представиться, – начала Анджеллина прерывающимся от волнения голосом. Зная, что если запнется или замолкнет хоть на секунду, то больше не вытянет из себя ни единого слова, она выдала потоком: – Я Анджеллина Норфолк, принцесса Делиуара. Мы все прекрасно понимаем, что этой войны не избежать. И подозрительное молчание многих европейских стран это лишь доказывает. Представительница Франции как-то проболталась, что есть настоящие причины, из-за которых Великобритания объявила войну Германской империи, и об этой причине когда-то на дуэли между монархами этих же государств сказал и Саша Клюдер. И эта причина – «Зазеркалье Нашей Реальности». Засекреченный проект, который создавался для укрытия людей в мире, в котором нет ни войн, ни насилия. Он состоит из двух частей: ядра и компьютера. Делинда Каннингем хотела развязать масштабную войну, чтобы вызвать спрос на ЗНР и разбогатеть…
– Прошу, Анджеллина, не говори больше ни слова! – не выдержала Лавиния, подойдя к ней вплотную.
– Люди и все те, кто хочет побороться за ЗНР, должны знать правду.
– Нет, – закачала Лавиния головой. – Это опасно.
Ее жалобные слова лишь придали принцессе больше храбрости. Страх рассеялся. Произнося роковое признание, она впервые за долгое время почувствовала себя свободной:
– Компьютер прост в использовании и создании. Но ядро, иначе называемое Сердцем, – это удивительное творение, которое не подвергается научному объяснению. Должна признаться, что к происходящему сейчас в Германской империи причастна и я. Несколько месяцев назад я по глупости, при обстоятельствах, которые не имею права разглашать, взяла ядро в руки, и оно… Прозвучит очень странно, но научное сообщество меня поймет: растворилось на моей ладони. – Анджеллина стянула парик и услышала вздохи удивления. – ЗНР изменило меня. Стало частью меня. Мои волосы побледнели, глаза стали трехцветными, соединив в себе кодовые цвета ЗНР, я вижу странные сны. Я знаю, вы мне не верите, поэтому… – Она вытащила из кармана раскладной нож, который по старой привычке носила для защиты, раскрыла его и со всей силы вонзила себе в левую ладонь.
Крик Лавинии был подхвачен шокированными возгласами.
– Врача, срочно!
– Выключите камеры, – скомандовала Лавиния.
– Нет! – Анджеллина вытащила нож и подняла дрожащую ладонь так, что все увидели кровоточащую рану.
– Выключите, ну же!
Операторы взяли ее ладонь крупным планом и от увиденного отшатнулись. То, что происходило в следующие десять секунд, казалось им немыслимым: рана медленно затягивалась, частицу за частицей вбирая в себя кровь, пока полностью не исчезла на чистой здоровой ладони.
Люди, ставшие этому свидетелями, оглядывались друг на друга в поисках объяснения. Все они молчали.
– Не знаю, каков мой предел, но стоит ранить себя, как все заживает. Мне ни к чему врать вам. Я подвергаю себя опасности, в прямом эфире заявляя о том, что ЗНР стало частью меня. Я сделала это только ради одного: чтобы дать всем понять, ЗНР – это больше не предмет, за который можно воевать. Если вы вступаете в войну в борьбе за то, что стало частью меня, то вы вместе с тем заявляете на весь мир, что охотитесь и за мной – свободным человеком и принцессой Делиуара!
29
Воспоминания о будущем
Вечером все в особняке стихло после ухода врача. Последние лучи заходящего солнца проникали через панорамные стекла спальни на втором этаже.
