– Что же это за настоящая причина, по которой миру грозит новая война? – задавались вопросами ведущие. – И стоит ли она того? Неужели ошибки прошлого для Мирового Совета – пустой звук?
На фоне волны недовольств и митингов с заявлениями выступили представители и монархи ряда государств, отрицающих свое участие.
– Я позволю себе процитировать Джона Кеннеди, – говорила Сара Дженкенс за трибуной перед камерами. – «Либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством». Мировой Совет создавался с целью пресекать войны на этапе их зарождения, объединять народы и в случае возникновения сомнительных идей с серьезными последствиями сделать все, чтобы эти идеи не реализовались. К нашему глубочайшему сожалению, сделать это оказалось труднее, чем мы думали, из-за разных политических взглядов и убеждений. Я поспешу развеять подозрения в нашей причастности к войне: США сохранит нейтралитет и просит стран-участниц войны соблюдать этот нейтралитет по отношению к нам. От имени американского народа мы также убедительно просим союзные страны отказаться от ведения новой войны ради чего бы то ни было, ведь «в войне не бывает выигравших – только проигравшие», как говорил Артур Невилл Чемберлен.
Ее поддержали Швейцария, Российская империя, скандинавские страны, Латвия, Литва и Эстония. Остальные европейские страны сохраняли пугающее молчание.
Делиуар, уже вовлеченный в войну на стороне Германской империи, анонсировал утреннее выступление королевы Лавинии в парламенте спустя четыре дня после заседания Мирового Совета. Журналисты со всего света съехались в этот день в одноименную столицу Делиуара по двум причинам: нечасто представительница страны передавала право на важное заявление монарху; мнение властей страны-участницы ценилось едва ли не выше мнения «молчунов», ведь Германская империя и Великобритания не дали никаких комментариев ни на слухи, ни на коллективные отказы участвовать в войне тех, кто хотел остаться в стороне.
В восемь утра у здания парламента уже было не протолкнуться, и Лавинии в затемненных очках, со всех сторон окруженной телохранительницами, пришлось шаг за шагом добираться до входа. Ее прямые рыжие волосы были собраны в низкий пучок и закреплены лаком. Когда королева пересекла порог парламента, она сняла очки, после чего у нее забрали бежевое пальто, под которым был классический костюм в песочных тонах с юбкой и пиджаком. При каждом резком шаге короткое цоканье ее лодочек на тонкой шпильке отражалось от стен.
Она зашла в комнату для подготовки к выступлениям и чуть не подпрыгнула от испуга.
– Люди словно с ума посходили, правда?
– Мистер Марголис, – Лавиния приложила руку к сердцу, – не думала, что вы придете сюда.
Он качнул головой, пожал плечами и засунул руки в карманы брюк бордового костюма.
– Я что, настолько страшный, что меня постоянно так пугаются? – Дирк испустил короткий смешок.
– Конечно нет, просто мы никак не привыкнем к вашим неожиданным появлениям. – Королева ласково улыбнулась и прошла к своему столу.
– Вашу речь уже принесли.
– Да, спасибо. – Лавиния села на стул и открыла папку.
– Как поживает ваша дочурка?
– Хорошо. Осталась в замке.
– Помню ее еще совсем крошкой.
– Дети быстро растут. Не успеваешь оглянуться, – продолжила она, не отрывая тревожный взгляд от бумаг.
Дирк занял кресло напротив.
– Все в порядке с речью?
– Да, но…
– Но?
Лавиния захлопнула папку и тяжело вздохнула.
– Не нравится мне это.
– Право же, это всего лишь оценка ситуации.
– Меня волнует другое. Мир рискует обратиться в пепелище в борьбе за ЗНР. Если бы только ЗНР можно было уничтожить.
– Почему же нельзя? – Дирк развел руками. – Выиграйте войну, найдите и уничтожьте.
Лавиния громко сглотнула. Веки ее задрожали, но она не сводила глаз с папки. Дирк закурил сигару.
– Рано или поздно кому-то попадет в руки это оружие, и от нравов властей страны-победительницы будет зависеть судьба человечества.
– Почему же люди видят в ней только оружие?
– В ней?
– Простите, в нем, – тут же поправилась королева.
– Причина до смешного примитивна: люди алчны и жестоки. Вот и все.
– Но ведь есть же способ остановить Четвертую мировую, верно, мистер Марголис? Вам об этом известно лучше всего.
Он задержал на ней долгий, задумчивый оценивающий взор – даже не моргнул ни разу и не шевельнулся, точно остановилось время, пощадив лишь дым его выкуренной на треть сигары.
– Возможно. – Уголки его рта дрогнули в улыбке. Он ткнул в папку. – И это – первый шаг.
* * *
В это время большой зал заседаний, напоминавший церковную залу, заполнялся высокопоставленными гостями и послами из разных стран, большую часть которых составляли те, кто заявил о нейтралитете. Анджеллина, проникшая в парламент через черный вход, пробиралась по широкому, но забитому людьми проходу меж рядов.
– Рискну предположить, что вы снова сбежали.
– О, Саша!
Он поднес палец к губам. Анджеллина тут же умолкла, улыбнулась и села рядом.
– Я здесь под фальшивым именем и не хочу привлекать к себе особое внимание, учитывая, что должен находиться в замке под арестом.
– Ха, не удивлена, что вас никто не узнал. В этом шелковом костюме с белой рубашкой, еще и с распущенными волосами и зелеными линзами вы похожи на даму. Вы бы еще шляпку надели!
– С трудом, но сочту за комплимент. К слову, это настоящий цвет моих глаз.
– Ох, вот как.
– А вы сюда как попали?
– В отличие от вас, под настоящим именем и через черный вход.
– И как же вас пустили, если вам запретили приходить?
– А никто здесь об этом не знает.
Саша вскинул правую бровь и устремил взгляд на пустующую трибуну перед флагами стран-союзниц Делиуара, включая флаг Германской империи.
– Как вы себя чувствуете?
– О чем вы? – чуть придвинулась принцесса.
– О том, что внутри вас.
– По-прежнему вижу странные видения и сны.
– Как ваше физическое состояние?
– Все хорошо.
– Может, болит голова, отказывают конечности?..
– Слава богу, нет, а почему вы так интересуетесь?
– Просто.
«По вам не скажешь», – вспоминая предыдущий разговор, Анджеллина решила не интересоваться его удрученным видом.
– Мы рано пришли. – Саша встал. – До заседания еще полчаса. Может, пройдемся?
