Король почти сумел отвлечься от размышлений о том, что уже завтра привезут первых пленных, обреченных гнить в камерах, сходить с ума от чудовищной боли во время пыток, быть застреленными или сожженными заживо.
На следующее утро он вновь вместе с Робин отправился в Грейт-Ярмут. По велению Делинды ему придется совершать подобные визиты каждый день до конца недели.
Британские войска вели бои у сухопутных границ второй день. Германские солдаты отстаивали позиции у берегов Куксхафена и топили вражеские корабли вплоть до тех пор, пока утром из штаба не пришел приказ к отступлению. По развороченной снарядами земле солдаты перекинули остатки танковых войск в город. Новость об этом привела население империи в бессильное бешенство.
– Они буквально позволили им ступить на наши земли, – заявлял независимый эксперт преклонных лет, вытаращенными глазами уставившись в объектив камеры. В бегущей новостной строке его недовольство не было передано.
– Вы бы хотели, чтобы наши солдаты бились насмерть? – спросила его ведущая, сохраняя непринужденный вид.
– А как же еще? – размахивал старик руками. – Они не продержались и двух дней. Не все слои населения успели эвакуировать, в том числе пациентов больниц. Море было нашим спасением, а теперь враг будет беспрепятственно шагать по нашим землям. С Куксхафеном, каким мы его знали до этой минуты, можно попрощаться.
– Вы сказали «беспрепятственно»?
– Ходят слухи, что британцы приготовили для нас особый, никогда ранее не встречавшийся тип оружия. Нечто вроде неубиваемых доспехов для солдат, которые с их мощью смогут сминать наши танки, как консервные банки, проделывать дыры в железобетонных стенах и давить наших солдат как насекомых.
По натянутой улыбке было видно, что девушка уже пожалела о своем вопросе:
– Слухи несколько преувеличены.
– Вот сегодня мы и узнаем. Ведь германское правительство, отозвав наши войска от берегов Куксхафена, подарило врагу идеальную возможность для демонстрации своей силы.
Делинда выключила интернет-трансляцию, откинулась на спинку кресла и рассмеялась.
– До чего же они нас боятся! – Она вытерла выступившую от смеха слезу. – Господи, не думала, что они так быстро сдадут берег. До чего же легкой будет победа.
– Поздравляю вас с этим, Ваше Величество. – Янмей поставила ей чашку утреннего кофе. – К слову, уже к вечеру мы получим первых пленных. Их доставят к нам самолетом. Германское правительство не станет сбивать его, учитывая…
– От того, что ты пересказываешь мне план, который я знаю и без тебя, я не стану считать тебя умнее или даже более вовлеченной в дело, – отрезала Делинда.
Она так часто разбрасывалась колкостями, что не всегда утруждалась вместе с тем продемонстрировать свое недовольство и раздражение, и потому ее ранящие слова порой воспринимались Янмей как дружеский намек помолчать.
– Сообщи Александру, что сегодня он будет допоздна… Нет, стой. Сообщи, чтобы взял с собой кое-какие вещи и организуй для него в Грейт-Ярмутском штабе комнату. Так как пленных привезут поздно, он останется на ночь.
Иногда Янмей хотелось спросить Делинду о многом, но девяносто девять процентов вопросов из страха, причины которого она сама не знала, всегда оставались не озвученными. Вопрос, который она собиралась озвучить, входил в тот самый один процент:
– Ваше Величество, не примите мой интерес близко к сердцу и пусть он не заденет ваших чувств. Я просто не могу взять в толк, зачем Александру лично принимать пленных и быть у них на глазах?
Делинда окинула Янмей оценивающим взором – на первый взгляд, такую хрупкую, ранимую и наивную, какой она выглядела всегда, когда о чем-то спрашивала, – снисходительно улыбнулась и ответила:
– Я уверена в своей победе на все сто, Янмей. Однако было бы глупо не предусмотреть сценарий с проигрышем. Кто тогда будет ответственен за беды германского народа?
– Александр.
– Верно. А кто будет казнен?
Янмей потупила взгляд.
– Именно! Мы ведь не просто берем пленных. Мы берем свидетелей его непосредственной вины. Очевидцев его причастности. Ему достаточно стоять рядом, пока их убивают и мучают, чтобы выжившие запомнили на всю жизнь, кто виновен в их страданиях. И вот те, кто выживет, кто вернется в родные края, станет находкой для журналистов, и пресса будет разрываться от громких заголовков о том, какой Александр монстр. Естественно, это лишь для подстраховки.
После услышанного Янмей больше не могла стоять ровно на месте, не шелохнувшись. Гениальность и в то же время чудовищная хитрость и жестокость Делинды будили в ней как восхищение, так и чувство, которое она изо всех сил старалась не подпускать к себе близко, потому что знала: за ним последуют другие, схожие и лишающие покоя и твердого намерения стоять до конца.
– Восхитительный ход, Ваше Величество. Вы в любом случае выйдете сухой из воды.
– Да, но есть проблема, – без былого самодовольства продолжила Делинда. – И она называется Дирк Марголис. Он наш самый большой и главный кошелек, который тем не менее может захлопнуться в любой момент, в зависимости от его настроения. И это выводит меня из себя. Каждый раз, когда думаю об этом, я чувствую, насколько зыбка почва под моими ногами. Я не понимаю Дирка. Лишь надеюсь на то, что ему ничего не взбредет в голову, и этот зазнавшийся поганец будет с нами до конца.
* * *
У ворот замка Фельц остановился грузовик с логотипом «ЦЕРН» – организации по ядерным исследованиям, больше известной благодаря первому в мире большому адронному коллайдеру. Саша не выступил бы одним из спонсоров, не вложил бы в него все свои деньги, не будь хотя бы малейшей вероятности покончить с мужской болезнью с помощью искусственной темной материи, создаваемой коллайдером.
Слуги занесли в его комнату черную увесистую коробку и поставили у компьютерного стола. Саша ввел пароль и после хруста застежек поднял крышку.
– Такая большая коробка ради этой малютки? – Анко выглянула из-за его плеча и указала на защищенную емкость, похожую на пробирку размером с ладонь, вдавленную в углубление из плотного пластика. – Она что, пустая?
– Так кажется на первый взгляд. – Саша вытащил емкость и покрутил ее на свету.
– Это как-то поможет остановить войну?
Саша захлопнул коробку и, крепко держа в руках колбу, подошел к лифту.
– Я буду в лаборатории. Сидите спокойно. Программа самообороны будет загружаться в ваш мозг еще пару часов. А кроме того… – Внимание его привлекла новостная программа о военных событиях в Куксхафене, которую Астра и Анко смотрели в состоянии шока. – Не смотрите это. Включите что-нибудь хорошее.
– Но ведь там убивают наших солдат, – напомнила Анко тонким голоском. Она опустилась на пол напротив телевизора, сложив ноги по-турецки, как обычно это делала, и сжала в пальцах ткань джинсов на коленях.
