– Не шебурши, – отмахнулся от него старик. – Сказал же, подумаю. Ты вот еще что скажи, – повернулся он к парню, – почто никого больше в ученье не берешь?
– Так не просятся, – развел Елисей руками.
– Ишь, не просятся. А ты знаешь, что среди казаков про тебя слух идет, что ты ежели тебе что не по нраву, можешь и шею голыми руками свернуть?
– С чего бы это? – растерялся Елисей, не ожидавший такого. – Нешто я зверь какой, чтобы за спрос обычный человека жизни лишать?
– Знаю, что глупость, да только рты бабам не заткнешь. Сам знаешь, – скривился Святослав.
– А ведь не просто так кто-то слухи такие распускает, – подумав, протянул парень. – Нужно кому-то, чтобы люди от меня отвернулись.
– А и верно, – вскинулся Радмир.
– Угу, и я даже знаю, кто до такого додуматься мог, – зло выдохнул старик. – Добре. Услышал я тебя, Елисей. Скажи, из каких семей мальчишек брать станешь?
– А мне все одно. Главное, чтобы роду казачьего ребята были, – твердо ответил парень, прямо глядя на всех троих. – Тут одна сложность. Не дешевое это дело. Если оружие им я сам добуду, и припас огненный, то одежу и обувку, да остальное все, придется родителям покупать. Ну, или шить самим.
– А дорого на круг выходит? – спросил молчавший до этого момента командир полуэскадрона.
– Сами считайте, – пожал Елисей плечами. – Револьвер, патроны к нему, амуниция кожаная, ножи, кинжал, накидка лохматая, обувка крепкая. На круг рублей по двадцать, двадцать пять выходит на каждого.
– Это что же, ты своих пацанов сам на такие деньги собираешь? – растерянно уточнил Радмир.
– Сам, – коротко кивнул парень. – Одних патронов мы на пять рублей в месяц сжигаем на одного. Благо, сами же их потом и перекручиваем.
– Дорого выходит, – задумался старик.
– Зато и толк какой, – усмехнулся Елисей. – Вон, давеча они втроем дюжину голыми руками разогнали. Ну, а про ночую вылазку вы и сами все знаете. Вон, даже комендант мне про то пугало сегодня высказывал.
– Да уж, – крякнул Святослав и неожиданно, не удержавшись, от души расхохотался. – Вот ведь удумали, стервецы, – простонал он сквозь смех. – Хозяйское же пугало перед крыльцом поставить. И ведь не услышал никто. А с конями управляться их не иначе Опанас учил?
– Он, – улыбнулся в ответ парень. – Другого такого лошадника не найдешь.
– Это верно. Будь он конокрадом, уже бы давно всех коней у горцев свел, – усмехнулся в ответ старик. – Дорого заплатил?
– За три с полтиной сговорились, – хмыкнул Елисей.
– От барыга, – фыркнул Святослав.
– Да господь с ним. Наука дороже, – отмахнулся парень.
– Ладно, парень, – помолчав, хлопнул себя ладонями по коленям старик. – С этим мы решили. Я ведь решил тебя сюда позвать не просто так. Как думаешь, что это за место?
Вместо ответа, Елисей коснулся пальцами громовой стрелы, висящей у него на груди.
– Верно, – кивнул старик. – Перуново капище. А позвали мы тебя, чтоб спросить. Готов ли ты заветам пращуров наших учиться и благословение отца нашего принять?
– Готов, – помолчав, кивнул Елисей. – Ведь, по сути, я ему и так уже служу. Или я ошибся в чем? – на всякий случай уточнил парень.
– По сути, верно, – вздохнул старик. – Да только в заветах тех многое есть, что с верой христовой не вяжется. Трудно принять такое. Сдюжишь ли?
– Чтоб на такое ответить, сперва нужно те заветы узнать, – осторожно ответил Елисей, судорожно пытаясь вспомнить, что такого опасного он слышал о славянских богах.
– Мудро, – одобрительно кивнул Радмир. – Дозволишь ли рассказать ему о том, старшой? – повернулся он к Святославу.
– В крепости встретитесь, там и расскажешь. Здесь не место и не время, – ответил старик со странной торжественностью в голосе и, поднявшись, набросил на голову капюшон висевшего за спиной плаща.
Только тут Елисей понял, что для этих людей все вокруг совсем не игра. Плащ был сделан из медвежьей шкуры, и капюшоном служила его голова с верхней челюстью.
* * *
«М-да, похоже, придется ехать в какой-нибудь крупный город и проводить очередную акцию экспроприации», – усмехнулся про себя Елисей, выкладывая на прилавок серебро.
По наводке бабки Радмилы он заказал на своих воспитанников три комплекта одежды с кожаными вставками на локтях, коленях и пятой точке. Да и сама одежда была пошита из материала вроде тонкого брезента. На ум парню сразу пришла аналогия с джинсой, когда он увидел материал, но эта штука была толще и прочнее. И вот теперь Елисей с интересом оглядывал переодевшихся ребят, которые смущенно перетаптывались в углу.
– Ну как? Нравится? – поинтересовался Елисей, чуть улыбнувшись.
– Ага, – дружно качнули мальчишки чубами.
– Нигде не жмет, не трет, не давит? Учтите, в лесу перешить уже не выйдет.
– Не, здорово все, – в один голос заверили ребята.
– Ну, смотрите, башибузуки, потом не нойте. А узнаю, что кто-то где-то себе натер, там и выпорю, – грозно пообещал Елисей.
– Круто ты с ними, – одобрительно проворчал хозяин лавки.
– На то и учеба, – пожал парень плечами. – Сейчас только шкура пострадает, а в бою могут и головы лишиться.
В ответ на эту сентенцию мальчишки быстро переглянулись и чуть заметно заухмылялись. Продавец, заметив их ухмылки, недоуменно пожал плечами и, быстро пересчитав деньги, выложил на прилавок сдачу. Смахнув монеты в ладонь, парень попрощался и, жестом выгнав ребят на улицу, спросил, выйдя следом за ними:
– Ну, и над чем вы там ржали?
– Да ты вечно выпороть грозишься, а сам даже леща никому не отвесил, – рассмеялся Мишка.
– А что, хочется? – иронично поинтересовался парень.
– Не, не надо, – тут же ушел мальчишка в отказ. – Просто смешно стало. Чуть чего, так сразу выпорю. А глянешь, так и не за что.
– Так, может, потому и не за что, что грожусь? – поддел его Елисей, шагая по улице к дому.
Мальчишки задорно расхохотались. Они уже почти добрались до дому, когда навстречу им вышло сразу пятеро мальчишек в возрасте от десяти до четырнадцати лет примерно. Несвятая троица Елисеевых воспитанников моментально насторожилась, а парень, остановившись, только удивленно поинтересовался:
– Вам чего, огольцы?
– Возьми в учение, дядька Елисей, – шагнув вперед, попросил самый старший из мальчишек.
– О как! – растерянно протянул Елисей, почесывая в затылке. – А вы вообще кто? Чьих будете? – уточнил он, припомнив фразу из фильма.
– Я с братом, – тут подросток кивнул на самого младшего из ватаги, – Ермила сыновья. А остальные тетки Лизаветы.
– Погоди. Ермила пластуна? – растерялся Елисей.
