– Еще раз здравствуй, Крикет, – приветливо произнесла Дженни Сью. – Выглядишь сегодня потрясающе.
Крикет не хотела поддаваться на комплименты Дженни Сью, но ничего не могла с собой поделать.
– Что ж, спасибо. Я думала, ты будешь на грандиозной вечеринке у своей мамы.
– Я съездила к ним, но не осталась. На самом деле я очень хорошо провела время здесь, помогая Летти и Надин. Они такие хохмачки. – Дженни Сью взяла блюдо с клубникой в шоколаде и кубиками сыра. – Мы подадим это на закуску, пока Надин не скажет, что грудинка готова. Хочешь попробовать?
Ну и дела! Дженни Сью теперь не только уборщица и шофер, но еще и официантка. Неужели жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов?
– Обожаю клубнику в шоколаде. А, кстати, эти ягоды с нашей фермы. Ты их обмакивала в растопленный шоколад?
– Да, но, клянусь, пальцы не облизывала, – шепнула Дженни Сью.
Почему Дженни Сью должна быть такой милой? Тем труднее, конечно, не проникнуться к ней симпатией, но Крикет решила не сдаваться.
– В детстве я помогала Мейбл и Фрэнку в их маленьком саду. Мне нравилось возиться в земле, собирать овощи. Правда, у нас никогда не было клубники, и, когда мама решила пристроить к дому большую веранду, с садиком пришлось проститься. Я всегда скучала по нему, – сказала Дженни Сью.
Крикет едва успела доесть клубнику, как Надин призвала всех собраться вместе и взяться за руки для благословения. Крикет постаралась сделать так, чтобы в круге из двадцати человек не оказаться рядом с Дженни Сью. Тем не менее когда она увидела, что Рик протиснулся между Дженни Сью и Амосом, ей захотелось свернуть ему шею. У него что, не осталось и капли разума? Так и есть. Что ж, скоро сам убедится в этом, потому что его увлечение неизбежно обернется катастрофой.
Амос произнес самую короткую в истории человечества молитву, за которой последовало громкое «аминь» от Надин. Она продолжила:
– Подходите, наполняйте свои тарелки и располагайтесь там, где захочется. Кому нравится прохлада – оставайтесь в доме. Но, если кто не прочь погреться, два длинных стола накрыты под ореховым деревом на заднем дворе. Лично я устроюсь в своем кресле-качалке в гостиной, а тарелку поставлю на столик рядом.
– Ты куда пойдешь? – спросила Дженни Сью у Крикет.
Туда, где нет тебя, подумала та. Но, окинув взглядом собравшихся стариков, подумала, что несправедливо лишать кого-либо из них места в уютной прохладе дома.
– Наверное, во двор, под дерево. Думаю, атмосфера пикника больше соответствует Четвертому июля.
– Я весь день крутилась в доме, так что с удовольствием присоединюсь к тебе, – сказала Дженни Сью.
– Я с вами, дамы, – тотчас подхватил Рик.
Кто бы сомневался. Крикет нахмурилась. Либо ты влюблен в Дженни Сью, либо очень стараешься доказать, что я ошибаюсь на ее счет.
– Тогда выходит, что, по меньшей мере, трое из нас не прочь попотеть.
– Я пойду с вами! – Амос поднял руку. – Мы с Айрис всегда любили трапезы под тенистым деревом.
– Сто лет не была на пикнике. – Дженни Сью добавила себе в тарелку кусочек копченой свиной корейки.
– Я скучаю по ним, – вздохнул Амос, устремляясь с тарелкой к двери, и все последовали за ним. – Мы с Айрис познакомились на церковном пикнике. Мне нравится думать, что сейчас она смотрит на нас с небес.
– Может, и так. – Рик усмехнулся. – Мне тоже нравится думать так о моих родителях – что они смотрят на нас и радуются тому, что мы держим ферму на плаву. Они бы наслаждались сегодняшним праздником.
Дженни Сью, как замыкающая, схватила бутылку пива свободной рукой. Выйдя во двор, она выбрала место за столом, и Рик поставил свою тарелку рядом. Крикет выдвинула стул напротив, и к ней присоединился Амос.
– Дженни Сью, приятно видеть, что ты заводишь друзей не только среди тех, кто стоит одной ногой в могиле, а другой на банановой кожуре. – Амос рассмеялся собственной шутке.
– Возраст – это всего лишь цифры на бумаге, – сказала Дженни Сью.
– Это ты верно заметила. – Амос принялся за еду.
Рик повернулся к Дженни Сью.
– Ну как прошла вечеринка у твоей мамы?
– Не знаю, – ответила она. – Я пробыла там от силы минут пятнадцать. Но сегодня я отлично провела время здесь. Летти и Надин следовало бы выступать на сцене с комедийными номерами. Я весь день надрывала живот от хохота.
Крикет пнула Рика под столом и покачала головой, когда привлекла его внимание. Он удивленно поднял бровь и попал под колючий взгляд сестры.
– Крикет говорит, что в детстве ты любила возиться в саду. – Он сдвинул ноги в сторону.
– Мне нравилось пачкать руки. – Дженни Сью взглянула на Рика. – Я надеюсь, что когда-нибудь у меня появится свой дом, и, если он будет слишком мал, чтобы разбивать вокруг сад, я вспашу задний двор и посажу там овощи. Я люблю готовить из свежих продуктов.
Крикет перехватила лукавый взгляд брата, в котором читалось: «Что я тебе говорил?» Нет, что-то здесь не сходилось. Дженни Сью Бейкер была следующей Уилшир в длинной череде светских львиц Блума. Ей по статусу полагалось думать о маникюре, а не о том, как копаться в грязи. Что за игру вела эта женщина?
* * *
Хоть Крикет и косится на меня, это лучшая домашняя вечеринка из всех, где мне доводилось бывать. Я люблю своих новых друзей, думала Дженни Сью. Было бы здорово, если бы я могла добавить Рика и Крикет в этот список.
С чего вдруг тебе захотелось подружиться с этой женщиной? – с упреком спросил внутренний голос.
Потому что у нее большой комплекс неполноценности, и я хочу, чтобы она от него избавилась. Она взглянула на Крикет, которая сидела, опустив голову, и засомневалась в том, что это когда-нибудь станет возможным. Затем она перевела взгляд на Рика, который смотрел прямо на нее. Их взгляды встретились, и она могла бы поклясться, что между ними снова возникла химия. Он был привлекательным мужчиной, но, даже если не чувствовал того, что чувствовала она, возможно, они могли бы стать друзьями. Во всяком случае, они оба разделяли любовь к садоводству.
Интересно, разрешит ли он мне прийти к нему на ферму и самой собрать для себя овощи?
– Картофельный салат просто потрясающий.
– Это потому, что у меня была хорошая свежая картошка. – Дженни Сью опустила взгляд в свою тарелку. – И любое блюдо становится вкуснее, если добавить немного бекона.
Она лишь умолчала о том, что это любимый салат Перси, который она готовила не реже одного раза в месяц. И тотчас нахлынули воспоминания об их последней ночи, проведенной вместе. Он разозлился, когда она устроила скандал из-за его очередной любовной интрижки – с одной из ее подруг, не больше и не меньше, – и сообщила ему, что на шестой неделе беременности. Он швырнул в стену вазу с картофельным салатом – стекло разбилось вдребезги, салат разлетелся по всему ковру. Потом он потребовал, чтобы она все убрала перед тем, как лечь спать, и чтобы на полу не осталось ни единого пятнышка.
