Дженни Сью уже спускалась в гараж, когда увидела Летти у подножия лестницы.
– Э-э, здравствуйте, миз Летти.
– И тебе того же. Я тут подумала, может, отвезешь меня к Надин? Мы собираемся с утра приняться за готовку, а потом пикап будет в твоем распоряжении до конца дня. Чего тебе сидеть здесь, если все равно нужно ехать к родителям? – Летти вытащила из кармана джинсов носовой платок и вытерла пот с лица.
Дженни Сью мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что ей не придется топать пешком в такую даль.
– Да, мэм, с удовольствием отвезу вас к Надин. И спасибо за пикап.
– Не за что. В семье Уилмы был только один автомобиль, и ее муж забирал его, чтобы добраться до работы в Суитуотере, поэтому я разрешала Уилме пользоваться моим пикапом в любое время, когда ей понадобится. Я скучаю по ней, но пришло время им обоим уйти на заслуженный отдых. Они с мужем родом из Теннесси, лет десять назад переехали в Блум, а вот теперь вернулись в родные края.
– Вам нужна моя помощь, чтобы загрузить в машину какие-то вещи? – спросила Дженни Сью. История жизни Уилмы ее не особо интересовала, но никуда не денешься – Блум есть Блум. Все знали всё о своих друзьях и соседях.
– О, нет, милая, я уже все загрузила. Разве что поможешь мне затащить это в дом, когда мы туда доберемся. И будь осторожна, не испачкай свою прелестную рубашку, – продолжала Летти, устраиваясь на пассажирском сиденье и нажимая кнопку на ключе от гаражных ворот.
К тому времени, как Дженни Сью села за руль, дверь гаража уже открылась.
– В Нью-Йорке вы могли бы сдавать такой гараж за большие деньги.
– Я бы не стала жить в таком месте ни за какие деньги мира. Мне нравится здесь, в Блуме, где я всех знаю. – Летти снова нажала кнопку, и дверь гаража поползла вниз, как только они выехали наружу. – День обещает быть жарким. Может, станет немного прохладнее к вечеру, когда мы поедем смотреть фейерверк. Ты вернешься, чтобы отвезти нас?
– Конечно. Мне подъехать к Надин, и мы тронемся оттуда?
Летти кивнула.
– Это было бы идеально, и, если тебе наскучит в доме твоей матери, приезжай к Надин, поможешь нам подготовиться к нашей маленькой вечеринке.
– А кто у вас будет? – спросила Дженни Сью.
– Хоть Амос и сводит меня с ума своей постоянной болтовней, его милая женушка была моей подругой, поэтому я пригласила его и кое-кого из нашего книжного клуба. Надин всегда приглашает своих одноклассников из воскресной школы, так что у нас соберется небольшая банда. А потом будет десерт у меня дома. Угощение уже приготовлено, останется только подать. Если ты поможешь мне с десертами, я зачту это как рабочие часы и заплачу тебе как за уборку моего дома.
– Мой бонусный пакет включает в себя квартиру. Ваши бонусы – все, что я делаю для вас, помимо обязанностей по уборке. – Дженни Сью подъехала к дому Надин.
Снаружи дом выглядел очень похожим на дом Летти, только вместо гаража с квартирой к нему был пристроен навес для автомобиля. И дом не был покрашен в желтый цвет, а обшит белым сайдингом. Но большое панорамное окно с раздвинутыми кружевными занавесками, за которыми открывался стол под абажуром в центре комнаты, было таким же, как в доме Летти, и напоминало Дженни Сью стилизованные картинки, которые она рисовала в детстве.
– Мы занесем продукты через кухонную дверь. – Летти выбралась из машины и направилась к багажнику. – Я все сложила ближе к краю, чтобы никому из нас не пришлось лезть внутрь. Ты бери вон ту коробку, я возьму эти два пакета, а потом возвращайся за картошкой. Значит, мы можем ждать тебя обратно часикам к восьми?
– Или раньше, – ответила Дженни Сью, подхватывая коробку одной рукой, а другой цепляя мешок с картошкой. – Что-то очень вкусно пахнет.
– У меня коптятся грудинка, пара цыплят и свиное филе. – Надин вышла из глубины дома. – Я просто подбросила побольше ореховых стружек в коптильню.
– Вы ожидаете целую армию гостей? – спросила Дженни Сью.
– Может быть, но, если что-то останется, мы сможем доедать всю неделю. – Надин распахнула кухонную дверь. – Я люблю этот праздник. Рождество все-таки в большей степени связано с подарками. День благодарения собирает семьи вместе. А поскольку наша семья – только я и Летти, для нас это грустное событие. Но Четвертое июля – веселое время, когда можно пригласить всех друзей и хорошо провести время.
Девяносто лет, и все еще готовит угощение для толпы гостей – Дженни Сью хотела бы в старости быть такой же, как Надин. Она попыталась представить себе свою мать или любую суитуотерскую красавицу девяностолетними, одетыми в мешковатый комбинезон с нагрудником и выцветшую футболку. Нет, образ не складывался, как бы крепко она ни зажмуривалась.
– Клади все на стол. Мы с Летти в первую очередь займемся гарнирами, которые можно убрать в холодильник. Мы уже не девочки, так что больше сидим, чем работаем, но всегда получаем удовольствие от этого праздника, – сказала Надин.
Летти ткнула ее в костлявое плечо.
– Говори за себя. Единственное, что не позволяет нам устраивать больше одного праздника в год, это твоя властная натура.
– А как иначе? Флора была самой старшей. Она говорила, что это дает ей право командовать мною. Когда на свет появилась ты, настала моя очередь, так что прекрати это нытье. Если бы ты хотела кем-то командовать, тебе следовало выйти замуж и нарожать детей. – Надин достала из коробки макароны.
– Еще не хватало, чтобы муж указывал мне, что делать, – огрызнулась Летти. – На самом деле мужчины нужны только для секса, и нет никакой необходимости стоять перед священником и приносить клятву любви и послушания, чтобы получить свою порцию секса, когда тебе этого захочется. Дженни Сью наверняка поддержит меня в этом, не так ли?
Дженни Сью почувствовала, как вспыхнуло лицо.
– Думаю, я оставлю вас вдвоем, чтобы вы могли обсудить это. Увидимся вечером, и, Надин, я буду очень признательна, если вы оставите мне кусочек или два той грудинки.
– Считай, что они уже твои. – Надин отложила макароны и порывисто обняла ее. – Я рада, что ты пришла работать к нам, девочка.
– Я тоже. – Дженни Сью кивнула.
С пылающим лицом она вышла из дома и села в машину. А потом ее одолел хохот. Эти две старушки – полная умора. К тому времени, как Дженни Сью вырулила со двора на дорогу, ведущую к родительскому дому, она смеялась так, как не смеялась уже много лет. Она затормозила у знака «Стоп» и положила голову на руль. Наконец она успокоилась и подняла взгляд, и тут ей на глаза попался маленький зеленый указатель с названием кладбища.
Она долго смотрела на него, пока сзади не посигналила машина, и тогда она резко повернула налево и поехала в сторону кладбища, через ворота, прямо к участку Бейкеров. Слезы струились по ее лицу и капали на рубашку. Ее ребенок вот уже больше полугода лежал здесь, в безымянной могиле. Не было ни похорон, ни слов прощания – в то время это казалось лучшим решением, поскольку она не могла покинуть больницу и, конечно, ни за что не согласилась бы похоронить свою малышку в Нью-Йорке. Так что, пока врачи боролись с инфекцией, она позволила матери взять на себя все заботы о погребении. Она прислала милое белое кружевное платьице, в которое собиралась наряжать Эмили Грейс дома. Она даже не знала, надела ли мать его на ребенка.
