— Вкусно пахнет, — улыбнулся Дин, поприветствовав ее долгим и обезоруживающе нежным поцелуем. — Есть у меня надежда на угощение? А то с голодухи мысли путаются.
Tea скрыла собственное ликование: Дин начал их вечер в точности по ее плану. Конечно, она его накормит: не до отвала, но так, чтобы потушить физический голод и раскрыть двери голоду иному.
— Я для тебя и старалась, — скромно потупившись, заметила она. — Надеюсь, понравится.
— Ни секунды в этом не сомневаюсь, — мигом отозвался Дин. — Таких вкусных бутербродов, как в пещере, я не ел ни разу в жизни.
— Бутербродов сегодня не обещаю, — лукаво проговорила Tea и, глубоко вздохнув, распахнула перед Дином двери кухни. Ни о чем не подозревая, он шагнул вперед, но тут же осекся в наступившем понимании.
Стол был накрыт на двоих и утопал в розовых лепестках и зажженных свечах. Вот черт: Tea явно замыслила сегодня романтический вечер, а он, как простофиля, попался в ловушку, отступать из которой было некуда. В голову не приходило ни одного достойного повода, чтобы свалить, пока не поздно, и при этом не обидеть Tea. Бред! Кто бы сказал ему, что он будет бегать от секса, который ему откровенно предлагает девчонка, Дин решил бы, что перед ним псих. Но вот Tea предлагала, а он искал причину, чтобы ей отказать. Как быть с их маленькой проблемой, он так и не придумал. А о том, чтобы рассказать о ней Tea, не мог и помыслить. Дин должен был справиться со своими заморочками сам и никоим образом не омрачить Tea ее первый раз. Но она не давала ему возможности разобраться во всем и принять решение. И Дин глупо и беспомощно бегал от ее близости.
От близости девчонки, которую он желал до какого-то помешательства.
Руки постоянно сами тянулись к ней. В перевозбужденном мозгу черной смолой булькала жажда ее тела. Обладание Tea стало какой-то навязчивой идеей, от которой Дин не мог отделаться даже на тренировках. Воспоминания о ее отзывчивости, ее покорности, ее страсти, ее наслаждении всплывали в голове в самый неподходящий момент, загоняя Дина в холодный душ, не приносивший никакого облегчения. Дин знал, что должен найти выход, пока все это не зашло слишком далеко и он не оттолкнул Tea, но соображать рядом с ней не получалось при всем желании, а все возникающие в разлуке идеи разбивались о реальность. Стоило Дину вспомнить слезы в глазах Tea, и никакое собственное удовлетворение уже не имело значения. Не за счет ее боли. Не вопреки ее новым страданиям.
Да, еще немного — и Дин рехнется от этой безысходности.
— Надеюсь, ты любишь рыбу? — засуетилась Tea, выдергивая его из панических мыслей и приглашая к столу. — Я не спросила заранее, хотела устроить сюрприз, а сейчас вдруг подумала…
— Сюрприз удался, — согласился Дин, хотя вряд ли Tea догадывалась, что он имел в виду. — А рыба, говорят, очень полезна для мозгов. Так что с математикой мы сегодня расправимся на ура.
— Конечно, — улыбнулась Tea и принялась раскладывать стейки красной рыбы по тарелкам. — Жалко такой вечер целиком тратить на математику. Может, потом еще что-нибудь придумаем? Родители… только завтра вернутся…
Дин сделал глубокий вдох, угоманивая и раздражение, и в секунду разыгравшееся воображение. Ночь с Tea? Эта девчонка даже не представляла себе, на что нарывалась. Он не дал бы ей ни секунды продыху, пока она сама не взмолилась бы о пощаде и не уснула у него подмышкой совсем без сил. Если бы только не был уверен, что все это закончится, не начавшись, слезами и непростительными обидами. Черт, как все было бы легко, не будь Tea девственницей! Дин просто обставил бы ее прежнего, заставив Tea навсегда забыть о нем… Но она слишком чистая девочка, а Дин из-за былой неуемности не мог по достоинству оценить такой подарок. И не объяснишь. Да и не хотел Дин объяснять! Он хотел найти способ исполнить сегодняшнее желание Tea и тоже наконец узнать, какова на вкус ее близость!
— Боюсь, в других науках я вообще не силен, — притворился последним лопухом Дин и решительно заработал ножом, пряча за разделкой рыбы от Tea глаза. Изобразить аллергию и откланяться прямо сейчас, пока эта девчонка не зашла слишком далеко? Так на носу очередной SAT, и Дин должен иметь хоть какую-то уверенность в ее готовности к тестам. Раз уж взялся за дело… — Вот если бы ты на баскетбол записалась, тут бы я с удовольствием преподал тебе пару уроков. Видела, какой я мяч в последней игре забросил? С разворота, почти не целясь. Соперник, конечно, ерундовый был, но Филипс со своими нетрадиционными методами и этим продуть бы умудрился. А мы — с двукратной разницей в счете!..
Tea слушала, расстроенно ковыряя в тарелке. Неужели Дин не понял, на что она намекала? Она где-то слышала, что парням о своих желаниях надо говорить прямо, без всяких приукрас, но как тут скажешь? «Дин, я тебя хочу?» Прямо во время ужина? Без подготовки? Когда ничего вроде бы и не предполагает подобного выступления? Нет, это уж слишком: что Дин подумает про нее после такого заявления? Да и у Tea язык не повернется. Надо подождать, найти подходящий момент. Дин же еще не уходит. А математика…
Иногда и она способна на чудеса: в этом Tea уже успела убедиться.
Дин почти не замолкал во время ужина, разбирая по крупицам последний матч, делясь своими выводами и подмечая недоработки, как будто общался сейчас с командой, а не с любимой девушкой, и Tea, несмотря на все свои установки, с трудом подавила обиду. Ничего не получится, если она сейчас замкнется в себе и отгородится от Дина. Не верилось, конечно, что он действительно не понял ее приглашения, но, если подумать, иногда Дин зацикливался на каких-то вещах и становился удивительно твердолобым и непробиваемым, не видя дальше своего носа. Может, и сейчас в преддверии SAT слишком увлекся математикой? Ну тогда у Tea были еще сюрпризы.
Повеселев в предвкушении, она легко согласилась заняться уроками и первые полчаса прилежно выполняла составленные для нее Дином задания, но потом заметила отстраненность на его лице и решила, что пришла пора сделать вторую попытку.
Попросив его объяснить ей сложную задачу, она накрыла руку облокотившегося на стол Дина пальцами и нежно потерлась о нее щекой. Потом посмотрела на наклонившегося Дина сверху вниз и искушающе улыбнулась, рассчитывая на поцелуй.
И Дин словно бы услышал. Вот только прижался губами не к ее губам, а к ее лбу.
— Устала? — мягко поинтересовался он. — Поздно уже для таких испытаний. Математику лучше поутру разбирать, когда голова свежая.
Tea проглотила разочарование и нашла, за что зацепиться.
— Может, тогда отложим до утра? — предложила она и провокационно погладила его по руке. — А сейчас займемся тем, что лучше всего делать как раз вечером?
Дин взглянул на часы, понимая, что со времени его прихода прошел всего час и оправдать собственное бегство пока нечем. Однако Tea слишком уж откровенно намекала на интим, чтобы надеяться остудить ее пыл собственными силами. На прежнюю схему с ее удовлетворением Дин больше не рассчитывал: в прошлый раз дал Tea слово, что больше не оставит ее одну в омуте страсти. Сглупил, конечно, но, когда на ее глазах блеснули слезы, сдался без всякого сопротивления. А теперь вынужден был искать новые обходные пути, чтобы только эти слезы не выжгли дыру в его сердце еще раз. Ничего Дин так не боялся, как ее боли. Слишком много когда-то ее причинил. И так и не простил этого себе.
