Tea, не ожидая от себя, прыснула. Прикрыла рот рукой, пряча улыбку и мысленно признаваясь, что снова ошиблась в Дине Уоллесе. Да, конечно, семь лет их знакомства давали ей повод подозревать его исключительно в низменных инстинктах, но желание это делать, кажется, сыграло с Tea злую шутку.
Все-таки Дин в минуту опасности первым делом бросился ей на помощь, хотя перед этим она выставила ему ультиматум и вообще вела себя весьма вызывающе. А потом еще и как будто пытался утешить, чтобы она не испугалась последствий обвала. И не принял ее вину, хотя Tea и сама была в ней уверена. Если бы она не отбилась от группы, если бы чуть раньше не вынудила Дина искать с ней разговора, они ни за что не оказались бы в западне. Это Дин, видимо, несмотря на скаутское прошлое, не очень хорошо понимал всю серьезность их положения. A Tea сразу оценила толщину образовавшейся стены, которую без специальных приспособлений ни за что не разобрать. А если еще и вспомнить о том, что обрушившегося лаза нет ни на одной из карт Кристальной пещеры…
Ох, даже думать об этом не хотелось!
— Если наскучат мои истории, можем поспорить на эту тему, — весело подхватила она. — Но я все-таки попробую не ударить в грязь лицом. Ты слышал о горах Улинъюань?
Дин поморщился.
— Это в Китае? Тибета им мало?
Теперь Tea уже не стала скрывать улыбки — к чему?
— В Тибет меня папа не взял: подготовка не та, — сказала она. — Там… серьезно все очень, и погибнуть можно просто по глупости, и… — тут она осеклась, вспомнив, чем обернулась глупость нынешняя, и отвела глаза. — А горы Улинъюань — это совсем другое. Ты «Аватар» смотрел? Вот Джеймс Камерон затерянный мир своей Пандоры как раз в Китае и придумал. Сумасшедшее зрелище! Огромные каменные столбы над тропическим лесом — их в парке больше трех тысяч! Ходишь с открытым ртом и не веришь, что все это настоящее, а не декорации к какой-нибудь картине. Не знаешь, в какую сторону посмотреть: везде красота, везде дух захватывает…
Ах, как Tea хотелось не только рассказать об этом удивительном месте, но и поделиться с Дином тем своим восторгом и умиротворением, помогающим даже сейчас забыть о том, где они находятся и какая опасность им угрожает. Ей всегда сложно давались описания, а в опасениях показаться со своими эмоциями Дину смешной и наскучить ему раньше времени она то и дело сбивалась, повторялась, никак не меньше трех раз упомянув о самой большой и самой высокой в мире канатной дороге и невероятной деревеньке на вершине одной из нерукотворных колонн, и замирала в ожидании едких Диновых комментариев, но он молчал, позволяя Tea окончательно увязнуть и закончить свой рассказ уже с таким вдохновением, которое никак не подходило для той ловушки, в которой они сейчас находились.
— Ну вот, — смущенно пробормотала она, желая от собственной несдержанности провалиться сквозь землю, чтобы только не слышать в ответ гадких комментариев, которые в очередной раз болью вопьются в сердце.
— Забавно, — сообщил Дин, не глядя на нее, но в голосе у него не было того самого убивающего издевательства, и Tea позволила себе незаметно вздохнуть.
— Слышать о твоих горах не слышал, видеть их не видел, а ощущение — как будто сам побывал. Убедительно, Мелоун! Зря в школе так не выступаешь: учителя бы оценили в тебе оратора.
Tea прикусила губу, чтобы только не проговориться. Что с того, что в своих глупых несбыточных мечтах она представляла себя рядом с Дином в каждой поездке? Что с того, что именно он стоял с ней на вершине Хуанши, именно он шел с ней по стеклянной тропе выше облаков, именно он тянул ее по небесному шоссе, держа за руку и забавляясь над ее страхами? Что с того, что вот уже семь лет Tea придумывает себе Дина Уоллеса и живет своими фантазиями? До окончания школы оставалось совсем немного. Она справится. Всегда справлялась.
— Папа сделал очень красивые фотографии, — пробормотала она, желая поскорее оставить опасную тему. — Посмотришь потом на сайте National Geographic… если захочешь… Там еще и пещера Желтого Дракона есть — тоже совершенно потрясающее сооружение. Настоящий подземный дворец! Большие холлы, почти сотня галерей. Водопады, подземные реки — там даже часть пути надо на лодке плыть! Ой!..
Дин рассмеялся: кажется, и в самом деле проникся ее рассказом.
— Так вот зачем тебе такой рюкзак, Мелоун? Ты в него лодку запихнула? Рассчитываешь с ветерком до самого океана прокатиться?
— Было бы неплохо, — тут же живо отозвалась Tea: она, признаться, и не думала, что с Дином можно вот так вот запросто болтать, не контролируя тщательно каждое слово и не ожидая удара в спину. Он приучил ее держаться на расстоянии, и Tea никогда не думала, что решится его сократить. И узнать, что чуть ближе шутки Дина могут оказаться вовсе не обидными, а даже неожиданно веселыми. Сейчас, во всяком случае, Tea действительно было весело. — Но там только термос, еда и спальный мешок.
— Спальный мешок? — переспросил Дин, и на лице его появилось недоумение, но ненадолго. Следом оно стало злым. — Зачем тебе, Мелоун? Планировала остаться в пещере? Местечко для кельи себе присмотрела, чтобы в монашество удариться? А я помешал, одиночество твое нарушив?
— Да почему?! — воскликнула Tea, чувствуя, что от этой злости хочется заплакать. Вот тебе и расслабилась. Вот и повеселилась. — Папа научил в любой поход брать с собой все необходимое: мало ли что может случиться! Ты же был скаутом, должен знать!
Никто никогда не вызывал у Tea столько эмоций, сколько Дин Уоллес. Обычно она хорошо собой владела, но он легко пробивал ее защиту. Слишком легко. А она потом чересчур тяжело выстраивала новую.
Дин еще с полминуты смотрел на нее с необъяснимым вызовом, потом мотнул головой.
— Ладно, извини, — жестко и без тени раскаяния произнес он. — Не мое дело.
— Вот именно, не твое! — не остыв от незаслуженной обиды, огрызнулась Tea. — А если ты думаешь, что я знала об обвале, а тебя не потрудилась в известность поставить, то ты еще больший придурок, чем пытаешься изображать! Спасибо, конечно, что бросился сегодня меня спасать, только при обвале надо было бежать, а не ждать неподвижно, когда тебя засыплет камнями! И странно, что в вашем скаутском лагере тебе не объяснили столь элементарных вещей!
Фуф, выговорилась! И наплевать, что услышит в ответ: в конце концов, хуже того, что она пережила в пятом классе, уже не будет. Один взрывающийся пузырь с неотмывающейся краской в школьном шкафчике чего стоил! А школьная сумка на высоченном дереве? А полночи в подвальной подсобке среди лопат и веников? Не говоря уже о постоянных обидных словах и прозвищах. Амеба Мелоун — это же Дин придумал! А за что? Лишь за то, что Tea не отвечала на его издевательства, не бежала жаловаться учителям и не просила защиты у родителей. Жалела. Оправдывала горьким разочарованием. Понимала, как ему тяжело, и хотела дать время прийти в себя. А чего добилась?
С тех пор прошло семь лет, а Дин ни на йоту не изменился. Все такой же эгоист и поганец, считающий, что все ему должны. Чего же Tea распиналась перед ним, да еще и объясняла что-то? Никто его не гнал за ней в этот тоннель. Никто не рассчитывал на его компанию и предпочел бы даже сейчас оказаться без нее! Будь Tea одна, она сразу пошла бы искать другой выход и, возможно, уже была бы на свободе. А вместо этого должна сидеть, как привязанная, возле места обвала, и ждать какого-то чуда, и терпеть Диновы замашки!
