— Мистер Уивер, я правильно понимаю, что полицейские как будто ждали вас под дверью? — тем не менее спросил Энтони, желая окончательно прояснить для себя всю низость ловушки Ходжа. Томас Уивер кивнул, а потом покачал головой.
— Вижу, вы осуждаете меня, мистер Рид, — заметил он. — Считаете наказание недостаточно строгим? Я могу вас понять, но и вы постарайтесь увидеть эту историю моими глазами. Я знаю, что Черити ни в чем не виновата. Я знал это и тогда, ни на секунду не усомнившись в ее чистоте и верности мне. Поэтому и с Эшли я расплачивался не за измену, а за злую шутку, перешедшую определенные границы. Вряд ли после нее я когда-нибудь захочу увидеть его снова. Но это меньшая из моих забот. Я боюсь, как бы Черити не решила, будто я поверил племяннику, а не ей, и именно поэтому покинула Ноблхос. Лиззи, дочка, ты же знаешь, как она ранима и как тяжело носит нашего ребенка! Если с ними случится какое-то несчастье, я никогда себе этого не прощу! Пожалуйста, мистер Рид, не тратьте силы на меня: разыщите Черити, скажите, как она дорога мне и как я хочу, чтобы она вернулась домой! Она — единственное, что имеет значение! Прошу вас!..
Он, вероятно, мог бы говорить и дальше, но в этот момент в кабинет вошел дежурный полицейский и объявил, что свидание окончено. Оставалось лишь смириться и поблагодарить его за доброту.
Он не отказался принять заявление о пропаже человека, пообещав прислать телеграмму, если появятся какие-то сведения, и попросил в следующий раз приходить все же в приемное время. Получив такое обещание, он проводил беспокойных посетителей к выходу.
— Прости за этот вопрос, душа моя, но мне нужен ответ, чтобы знать, откуда начинать поиски, — произнес Энтони, когда уже добывший почтовую карету Джозеф отправился будить кучера. — Я понимаю, что мистер Уивер очарован женой, счастлив в ожидании наследника и может немного неверно оценивать ситуацию. Но ты-то знаешь свою бывшую гувернантку. Могла она, вопреки выводам мистера Уивера, быть близка с Ходжем? Или стоит сразу отбросить мысль об их побеге и искать ее по больницам, а не по постоялым дворам?
— Стоит, — без единого колебания ответила Элизабет. — Черити любит отца много лет, и это не ее слова, а мои наблюдения. А уж то счастье, которым она светилась в последнее время, и вовсе ни с чем не спутать. Она невероятно честный и безукоризненно порядочный человек, и я не сомневаюсь в ней. Если она ушла, то уж точно не потому, что ей было, в чем себя упрекнуть!
Энтони покачал головой, чуть завидуя подобным отношениям в семье. Сумеет ли он однажды завоевать такое же доверие этих людей? Это будет непросто, но после выбора Элизабет имел ли он право сомневаться в благосклонности судьбы?
— Тогда завтра с утра возьмемся за поиски. Сегодня нам уже все равно нигде не откроют двери.
Элизабет со вздохом кивнула и протянула Энтони руку. Он нежно пожал ее и поднес к губам в знак поддержки.
— Как хорошо, что ты со мной! — повторила она.
По дороге они немного обсудили план действий и решили провести эту ночь в Ноблхосе. Во-первых, поиски надо было начинать именно оттуда, с самого утра приступив к расспросам прислуги и осмотру места преступления. Во-вторых, таким образом они избавят Эмили от терзаний в одиночестве, а она, со своей стороны, может подкинуть неплохую идею, где искать Черити. Ну и в-третьих, в Кловерхилле едва закончился ремонт, и привести молодую жену в неубранное поместье Энтони казалось не лучшей идеей. Завтра он заскочит, проверит, как там дела, даст необходимые указания. И через пару дней они с Элизабет наконец смогут оценить общий дом по достоинству.
Кому больше обрадовалась Эмили: сестре с мужем-барристером или Джозефу, сказать было трудно. Еще до того, как слуги подали легкий поздний ужин и взялись за подготовку комнат для гостей, она успела рассказать все, что знала сама. Знала Эмили немного — пожалуй, в чем-то даже меньше, чем чета Ридов, ибо причина вспыльчивости мистера Уивера осталась для нее загадкой, не получившей ответа и в лице сестры.
Ночь после ареста их отца выдалась беспокойная. Мистер Уивер запретил Эмили ехать за ним, хотя она по горячности порывалась, приказав позаботиться о Черити и пообещав вскоре вернуться. Ничуть ему не веря, Эмили тем не менее подчинилась и первым делом заглянула к мачехе. Та была бледна и выглядела не слишком здоровой, но спала вроде бы крепко, и Эмили, решив, что будет лучше, если та узнает о случившемся несчастье поутру, не стала ее будить.
Когда Черити не спустилась к завтраку, Эмили подумала, что ее опять мутит, и дала мачехе немного времени прийти в себя. А потом, поднявшись в ее комнату, никого там не обнаружила.
Эмили оббежала весь дом и сад, опросила всю прислугу, но не нашла ни Черити, ни хоть какого-нибудь известия о ней. Потом она отправилась к доктору Харви в надежде, что тот мог бы предположить, куда захочет отправиться женщина в ее состоянии, однако тот только развел руками. Больше идти Эмили было не к кому.
Они с грумом съездили в Тонтон, но до отца ее не допустили, посоветовав пригласить вместо себя кого постарше. В отчаянии Эмили отправила сестре телеграмму, и, не дождавшись ее ни после утреннего, ни после дневного поезда, собиралась уже самолично ехать в Лондон.
— Как же я рада, что вы вернулись! — с облегчением выдохнула она, следом немедленно потребовав, чтобы ей рассказали о свадьбе, о приезде Джозефа, о стычке с мистером Джонсоном, о которой Эмили узнала из газеты в тщетной надежде найти хоть какую-то информацию об отце. Когда же расспросы приняли более опасное направление, Энтони поднялся и предложил отправиться отдыхать, чтобы завтра приступить к поискам с самого утра.
Элизабет поддержала его, и Эмили ничего не оставалось, как только подчиняться. Позволив сестрам уйти, Джозеф испытующе посмотрел на Энтони.
— Я так полагаю, что о Мортоне миссис Рид неизвестно? — уточни он. Получил подтверждение своим словам и покачал головой. — Ладно, я тоже не проболтаюсь, хотя ты и сам роешь себе очередную яму.
— Разберусь! — отрезал Энтони. — На Элизабет и так слишком много свалилось после свадьбы: только страха перед этим маньяком ей и не хватало! Даст бог — и мы о нем скоро позабудем.
— День, когда его отправят на каторгу, будет самым счастливым в моей жизни! — хмыкнул Джозеф. — Хорошо бы на одном корабле с Ходжем. Тогда и вовсе счастью не было бы предела.
— Поглядим, — неопределенно отозвался Энтони и тоже отправился в приготовленную для него комнату. Даже при нынешнем его статусе этикет требовал, чтобы у них с Элизабет были раздельные спальни, и Энтони в очередной раз проклял того, кто придумывал эти правила.
Очевидно, у того в семье были настолько серьезные проблемы, что он не желал даже ночью находиться с супругой в одной комнате. А что было делать Энтони, который без своего ангела ни одной лишней секунды не умел прожить? Им досталось всего три ночи — одна лучше другой, — и никакие проблемы и чужие несчастья не могли уничтожить всепобеждающее желание делить с Лиз постель и дальше. Теперь разве что в кошмаре могло присниться проснуться в кровати в одиночестве, не почувствовав ее тепла, не услышав ее дыхания, не ощутив нежности ее кожи… Да он завтра весь день только и станет думать об упущенных возможностях и ждать возможностей новых вместо того, чтобы посвятить все мысли делу. А Элизабет за эту неспокойную ночь изведется в мыслях об отце, мачехе, мистере Джонсоне и, возможно, Уильяме Мортоне, если любезная Эмили умудрилась таки сболтнуть лишнее.
