– Не выходи замуж. Отложи свадьбу. Подожди. Одумайся, ведь ты не любишь своего жениха так, как любила моего отца. – Я поймала ее за плечо. Наверно, это прозвучало жестоко и самонадеянно – и слишком эгоистично, но я так хотела повернуть время вспять, что уже ни о чем другом не думала.
– Не могу. – Мадлен грустно улыбнулась и похлопала меня по руке.
– Почему?! Что, так сильно любишь?
– Люблю… – Ее спокойное заявление повергло меня в ступор. Взгляд Мадлен говорил о том, что она не обманывает. Все действительно так и есть, а остальное я придумала сама. Она взрослая свободная женщина и не зависит ни от меня, ни от моего отца, ни от своих чувств. Она хороший и добрый, но совершенно чужой человек, и я не имею права ломать ее жизнь, продолжая настаивать на своем.
– Что это? – она обратила внимание на мое кольцо.
– Кольцо моей матери. – Я сняла его. Бесполезная вещица, которой самое место в мусорном баке.
– Дай посмотрю. – Мадлен почему-то побледнела.
– Конечно. – Я передала ей кольцо.
Повертев в руках, она задержала взгляд на надписи, выгравированной внутри.
– Откуда оно у тебя? – в голосе прозвучало столько отчаяния, что я непонимающе уставилась на нее.
– Нашла в столе отца. А что? – Меня вновь одолели сомнения. Неужели она ее знала? – Он хранил его вместе с твоим фото, как память, все эти годы.
Мадлен закрыла глаза, откинула голову и сжала кольцо в кулаке. Так крепко, что побелели костяшки пальцев.
– Зачем? – прошептала она одними губами.
– Да что происходит? – Я схватила ее обеими руками, заставив смотреть на себя. – Ты уже видела его раньше?
Она моргнула, не пытаясь вырваться из захвата. Безразличие и апатия читались на ее лице. Я встряхнула ее, чтобы привести в чувство, хотя мне самой было трудно дышать и пришлось вдохнуть ртом. От мысли, что я сейчас наконец-то узнаю правду, сердце рвалось на части. Я дрожала всем телом, абсолютно не контролируя его.
– Ты знаешь мою мать? Знаешь, чье это кольцо? – вопрос вылетел грубо, отрывисто и резко.
Но, видимо, я перестаралась. Мадлен стала прежней: взгляд помрачнел, и сильными руками она высвободилась из моего захвата.
– Оно мое.
Холод ее слов враз опустошил меня.
Глава 27
– Мы познакомились в Венеции. Я проводила там отпуск, он приехал по работе. Наш роман закончился через месяц с подачи его друга, который сказал, что твой отец лжет. Позже выяснилось, что это был обычный спор, и даже именем он представился чужим. Не знаю, выиграл ли он пари, так как я не стала ждать объяснений, бросила его и уехала. – Мадлен медленно вертела пальцами кольцо. Мы сидели на диване, поникшие и уставшие от своих воспоминаний.
– Как он мог?!
Я не понимала. Зачем семнадцать лет хранить фото девушки, которую просто использовал ради шутки?
– М-да… – шумно и протяжно выдохнула Мадлен.
– И что, он тебя совсем не искал? – Любопытство победило разочарование. Пусть так, но наконец история, написанная без меня и определившая мою жизнь, немного прояснилась.
– Не знаю. – Мадлен пожала плечами. – Я не оставила ему адрес.
Портрет не лучшего на свете папы, хотя он никогда таким и не был, обрисовался четче. Теперь становилась ясно, почему он столько лет молчал.
В дверь постучали, и вошел отец. На этот раз один. Мадлен вздрогнула, и я тоже.
– Можно тебя на минутку? – Он суровым взглядом указал мне на дверь кухни.
– Выйди, Сэм, – слегка повысил голос, когда я непонимающе распахнула глаза.
Пришлось повиноваться, хотя так не хотелось. Недовольно цыкнув, я направилась в коридор, но на полпути остановилась.
– Нет. – Повернувшись, я дерзко посмотрела на него. – После всего, что ты натворил, я имею право знать правду! И никуда не уйду.
Вернувшись в комнату, я шлепнулась на диван и вздернула голову.
«Вот сейчас как подойдет и как треснет», – пронеслось в мыслях, но его рассерженный взгляд я встретила с вызовом. К тому же он никогда меня не бил – а значит, это последнее, чего следовало бояться. В его глазах полыхали недоумение и гнев. Он нервно расстегнул пиджак и подпер руками пояс. Мадлен выжидающе молчала. Ее совсем не смущало мое присутствие. Отец отошел к окну.
– Почему ты уехала? – спросил он, отодвинув занавеску и посмотрев на пляж. Видимо, понял, что проще игнорировать меня, чем ругаться и спорить.
– Ты серьезно?
Я так и не разобрала, что выражал ее тон: удивление или возмущение?
Отец повернулся к ней, а я замерла и вжалась в диван, опустив руки на колени.
– То, что тебе сказал Кларк, было лишь отчасти правдой. – Он смерил Мадлен тяжелым взглядом, но скрыть в голосе нотки боли все-таки не удалось. Мадлен ничего не ответила. Она очень хорошо умела молчать, вынуждая собеседника на разговор. – Я не собирался тебя обманывать, и если бы ты немного подождала, Лин, поняла бы это.
Тишина.
– Все уже в далеком прошлом, Джек… Или Джон? – Она усмехнулась. – И я не хочу бередить былые раны.
Все-таки Мадлен не выдержала напряжения. Она поправила волосы и переступила с ноги на ногу. Я тоже почувствовала себя неуютно. Диван оказался не самым удачным местом, и я уже пожалела, что не ушла. В комнате стало душно и жарко, будто они своими сдерживаемыми эмоциями накалили ее. Легче было бы подслушивать на кухне.
Отец казался спокойным, его нервозность выдавали лишь едва заметные движения пальцев, потиравших обручальное кольцо. Я только сейчас заметила, что оно было таким же, как у Мадлен. И он никогда его не снимал.
– Зачем ты пришел? – Мадлен его слова не впечатлили. Меня тоже. Но мне показалось, что ее глаза заблестели. Или это просто луч, так некстати пробившийся через хмурые облака?
– Объясниться. Тогда ты не оставила мне шанса, – голос отца был тверд. – Мы заключили пари. Это правда. Глупое, безрассудное, ненужное. Но у меня не оставалось другого выхода. Я проиграл кучу денег и облажался по полной. Я знаю, что с самого начала был неправ по отношению к тебе, все было ложью, кроме, – он выдержал паузу, – моих чувств.
Шлепнув себя рукой по лицу, я съехала по спинке дивана в полулежачее положение. Я не могла такое слышать. И видеть. Это что, бразильская мелодрама? Только из отца плохой Дон Жуан.
Его недовольный взгляд переметнулся на меня. Через пальцы я видела, что он посерел до цвета пиджака. Я сжала руки плотнее и замерла, слившись с диваном. Только легче не стало. Все эти годы отец не игнорировал меня, нет, он уберегал от своих любовей. Такое нелегко осознавать: мой праведный папаша на самом деле был обычным гадом и плейбоем.
