– Тащ командующий, ваше приказание выполнено! – доложился капитан.
Да, этого человека я видел неоднократно в штабе флота и в Грязной. Худощавый, с заостренным, как у меня, лицом, светловолосый, мы чем-то даже похожи. Но лично знакомы не были.
– Сергей Иванович, проходите, пожалуйста! Извините, что побеспокоил. Владимир Иванович, – представился он. – Вот, специально пришлось завернуть в Хаммерфест, ехали к вам в Ёкс. Знакомьтесь: генерал-майор норвежской армии в отставке, бывший командир 6-го пехотной дивизии, бывший командующий силами обороны в Северной Норвегии в 1940 году, бывший командующий силами норвежской армии в Канаде, господин Флейшер, Карл Густав.
– Прям как Маннергейм, – заметил я, но протянул руку пожилому генералу. Переводчик повторил мне реплику генерала:
– У меня нет имени Эмиль, и я никогда не служил в русской армии.
– Это радует, но что вы хотите от меня? Насколько я понимаю, это вы просили Владимира Ивановича устроить эту встречу.
– Не совсем так, я просил генерала Щербакова подобрать человека, который сможет снять из-под Нарвика разведгруппу моей дивизии.
– Что-то я ничего не слышал о действиях этого соединения на Северном фронте, хотя с 27 сентября прошлого года моя дивизия действует на норвежской территории.
– Вечером того дня я прибыл в Исландию и запросил у правительства Йохана Нюгорсвольда разрешения прибыть в Мурманск для формирования на месте частей норвежской армии. Мне было отказано, и я подал в отставку с поста командующего вооруженными силами Норвегии в Канаде. Я прибыл на Северный фронт как частное лицо и доброволец. Был принят командующим фронтом генералом Мерецковым и направлен в распоряжение генерала Щербакова. В настоящее время 6-я пехотная насчитывает 2247 человек списочного личного состава, в основном это пехотные офицеры и младшие командиры, ранее проходившие службу под моим командованием. Действуем в составе армейской разведки 14-й армии. Готовимся развернуться в полнокровную дивизию. Пока непосредственно с 14-й армией работает 146 человек, плюс 268 переводчиков при комендатурах.
– Нескромный вопрос: зачем?
– У нас молодое государство, недавно отделившееся от Швеции, поэтому норвежцы должны принять участие в освобождении своей страны, несмотря на приказ «командующего» Норвежской армии бывшего майора Вильгельма фон Танген Ханстина: ни под каким предлогом не помогать Красной армии в деле освобождения страны, который смотрит на это с точки зрения финнов. Он воевал против вас в тридцать девятом.
– Действительно помогают? – спросил я Щербакова.
– Да, эта разведгруппа имеет очень ценные сведения, необходимые нам сейчас. Да и вас это тоже может заинтересовать: там в одном месте немцы тоже что-то долбят. Не переводи последнюю фразу, – сказал он переводчику.
– Это уже теплее! Где это?
– Аста-фьорд. Вот тут, – генерал ткнул только в название фьорда, не показав конкретного места. Норвежцу он явно не слишком доверял, но сведения были важнее недоверия.
– Сколько там человек, господин генерал?
– Пятеро.
– Среди них есть моряки? Могут они выйти в море, чтобы во фьорды не лезть?
– Немцы запретили норвежским судам ходить в море, за исключением тех судов, на которых есть кригскомиссар, назначаемый ими, и которые сдают рыбу полностью немцам.
– Понятно. В какую точку могут выйти, чтобы их подобрать?
– Орстейн и Фьордбос, последний – предпочтительнее. Раньше было свободнее, но немцы, вот тут вот, в Лаберге начали какое-то строительство, говорят, подземную электростанцию строят, поэтому туда проход и проезд запретили. А с Орстейна стройку видно, поэтому и там строгости начались.
Еще немного поговорив с норвежцем, пригласил его к себе в Ёкс-фьорд, чтобы детально проработать операцию, и собирался откланяться, когда генерал Щербаков сказал, что у него есть еще один вопрос к адмиралу. Старому генералу пришлось выйти.
– В общем так: немцы возле Нарвика построили две батареи в 406 миллиметров. Одна блокирует подход с запада, вторая с севера. По сведениям англичан и «наших» норвегов, одна батарея имеет три орудия, вторая – четыре. Это делает десантную операцию в этом месте невозможной. Именно поэтому англичане отказались от проведения операции в прошлом году.
– У меня совершенно другие сведения о причинах их отказа.
– Я в курсе. Тем не менее ликвидировать их группировку на Лофотенах они серьезно нам мешают. Твои пойдут в тот район, один из моих разведчиков доложил, что в полярный день, к нулю часам, эта батарея, они ее называют Тео, видна как на ладони, но не может обнаружить визуально ни одной цели, солнце мешает. Проверить бы надо. И требуется обнаружить: где расположены антенны ее локатора. Они должны быть видны с этого ракурса. Понял?
– Понять-то я понял, но подставлять лодку под четыреста шесть что-то не улыбается. Все равно у нас нет ничего, чтобы достать эту «Тео».
– Ну, как знаешь, мне приказали, я тебе передал. Мои подошли к Гаргану
[5] и взяли село, там требуется разделиться и решить, куда больше направить войск. А это зависит от твоих данных.
– Есть! Разрешите идти?
– Не держу.
«Любят у нас ставить невыполнимые задачи. Хорошо еще показал место, где эта дурища стоит», – подумал я, выходя из комнаты, в которой расположился командарм.
Снаружи меня ждал тот самый норвежец и пара его адъютантов. Один из них неплохо знал русский.
– Military Intelligence? – спросил я. – Я начал эту войну в составе одной из ваших групп.
– Нет, – застеснялся «норг».
– Да, – ответил старый генерал. – Мы готовили военных переводчиков на случай войны с Россией. К войне с немцами никто не готовился. Будучи одним из старших офицеров Генерального штаба Норвежской армии, я неоднократно указывал на слабость береговой обороны страны и возможность высадки практически в любом месте. Что и произошло, но меня никто не слушал, готовились к войне с СССР. Хотя с 33-го года у нас у власти социал-демократы из Рабочей партии.
– Партия Гитлера тоже носит название «рабочей». И к власти пришла тоже в 33-м. Так что одним мирром мазаны. Мы пришли, прошу на борт. Аккуратнее на трапах.
– Смирно! Тащ адмирал! Крейсерские лодки К-3 и К-23 к бою и походу изготовлены. Прибыли «Радужный» и «Воздушный», к переходу готовы. Командир К-3 гвардии капитан второго ранга Малафеев.
– Вольно! Отдавайте концы и покормите гостей.
Я пожал руку Кузьме Ивановичу и взбежал по балясинам на ходовой мостик. Отряд готовился отдать концы и отойти к месту дислокации.
После отхода, посмотрев, как выстроился ордер, я оставил наверху Малафеева, а сам спустился вниз к «гостям». Они находились во втором отсеке и уминали флотский борщ и котлеты по-киевски (консервированные). Нас от них давно тошнит, а для них, с тылового пайка, это манна небесная. Пришлось подождать, пока переводчик закончит с едой и перейдет к компоту.
