– У нас нет возможности обеспечить еще и русский флот такими приборами.
На что я с места добавил:
– Снимите их с «сикрет-лист» и разрешите передачу их из Соединенных Штатов и их производство на месте. Как это сделано нами со спасательными средствами. Топить товары в океане – занятие неблагодарное.
Черчилль покинул зал, в котором происходил этот разговор, но американцы, в отличие от него, зал не покинули.
– Господин Сталин! Вы сказали, что «Тирпиц», «Шеер» и «Лютцов» не были повреждены английской авиацией. Кто это сделал? Я – корреспондент «Вашингтон пост» Майкл Гринвуд.
– Подводная лодка К-23, под командованием тогда капитана второго ранга Станкявичуса и его спецкоманда «эС». Вот он. Мы сделали все, чтобы обезопасить поставки по ленд-лизу и начать освобождение Норвегии. Но, господа, вы сами все слышали.
Шум в зале достиг апогея, но Сталин помахал рукой и вышел из зала, но не дал команды прекратить встречу. Все перекинулись на меня, но ко мне подошел лично нарком Берия и шепнул на ухо:
– Не перегни палку.
Я показал, чтобы корреспонденты чуть сдали назад.
– В декабре 1941 года в СССР был создан подводный спецотряд «эС», так как на основании полученной достоверной информации нам стало известно, что предстоит серьезное усиление группировки германского флота на этом направлении, с целью прервать в течение весны-лета поставки по программе ленд-лиза как по северному, так и по южному маршрутам, а затем вынудить Японию принять эффективные меры по пресечению таких поставок через Тихий океан. В этом случае, оставшись без эффективной помощи, Советский Союз был бы вынужден либо пойти на перемирие с Германией, либо выйти из Антигитлеровской коалиции. Командование флота поручило провести подготовку к этой операции мне. Последующие события показали, что мы были правы в своих опасениях. Английский флот позволил германскому сосредоточиться на этом направлении, пропустив его из Бреста. Здесь оказалось четыре самых крупных корабля Германии, большое количество вспомогательного флота и был очень серьезно укреплен фьорд «Альта», имеющий четыре выхода в Норвежское море. У противника было как количественное, так и качественное превосходство над нашим Северным флотом, создавать который СССР начал совсем недавно, за семь лет до войны. К тому же пехота противника находится в непосредственной близости от Екатерининской гавани, штаба флота. Для нанесения удара мы переоборудовали лодку К-23, проекта XIV «Крейсерская». Довели ее характеристики до 240 миль дальности плавания в подводном положении. Изготовили и испытали инструменты, способные перерезать противолодочные и противоторпедные сети противника. 17 апреля мы вышли в новый поход, и в ночь на 21 апреля заминировали выход из Ка-фьорда, вскрыли проход в него и торпедировали стоящие у двух причалов три корабля противника. Один из них остался на ходу и через два часа попытался выйти из гавани. Затонул между молами на глубине 26 метров, подорвавшись еще на двух донных неконтактных минах. Так как мы использовали аппараты для беспузырной стрельбы и бесследные торпеды, то лодка смогла уйти. Немцы ее не бомбили. По своим звуковым характеристикам она не имеет ничего общего ни с одной из лодок стран Антигитлеровской коалиции. Мы смогли выйти из фьорда и 28 апреля сообщили в Главный штаб Флота и штаб Северного флота об успешном выполнении задания. Утром 29-го видели попытку налета английской авиации на Альта-фьорд. Налет закончился неудачно и с большими потерями. В дальнейшем экипажем этой лодки была захвачена немецкая лодка U-127, вместе с частью её экипажа, во главе с капитан-лейтенантом Хансманом. Кроме того, наша бригада захватила еще и лодку U-465, пытавшуюся помешать нам пройти в пролив Маточкин Шар, где мы обнаружили и захватили «127-ю», и где немцы построили базу для своих летающих лодок. Мы заставили ее всплыть, и ее экипаж сдался гарнизону полярной станции Столбовая. Есть еще несколько весьма ценных трофеев, но об этом я могу сказать только представителям флотов союзников. По нашим данным, в настоящее время высадка в Норвегии не будет сопряжена с большими потерями. Освободив Финнмаркен, мы создадим недосягаемую для авиации противника зону в северной части Атлантики. Но, кажется, что взор вашего премьера устремлен на африканские колонии бывшего союзника.
В зале установилась тишина, а нарком НКВД пихнул меня локтем, до этого он стоял вполне спокойно.
– Мы можем увидеть вашу бригаду?
– Вы ее уже видели на Центральном аэродроме, именно она встречала Черчилля в качестве сводного батальона РККФ.
– Для чего вы просите поставки оборудования из «сикрет-лист»? – задал вопрос не представившийся кэптейн, с орлом на воротнике. Американец.
– Совместно с двумя английскими и двумя американскими эсминцами в крайнем походе атаковали немецкие подводные лодки у острова Надежды. У них крайне мало глубинных бомб. Наши корабли имеют их больше, но у них нет сонаров и локаторов. На всю бригаду только два гидролокатора и пять РЛС. Есть еще один сонар, но он еще не установлен на К-23. В настоящее время он ставится. Насколько я в курсе, флот США начал использовать их еще в ту войну, что здесь такого секретного? – отвечать вопросом на вопрос, конечно, неприлично, но сбить спесь не мешает. Тем более что мозги, прикрытые сверху фуражками (аллегория, не более того, здесь все были без головных уборов), сейчас усиленно трещат, как и каким образом русским это удалось?
– Кэптейн Нитце, – представился он. – Если вам известно, что лодки ищут таким образом, то почему вы не производите их?
– Потому, что предыдущая война у нас закончилась всего 20 лет назад и проходила на нашей территории. По пути индустриализации страна идет всего 14 лет. Руки не доходили, а времени на разработку уже нет. Сонары требуются сейчас, а людей для этого нет. На судне, которым я командовал в прошлом году, 78 процентов экипажа составляли женщины, в том числе все расчеты зенитных установок.
– На военном корабле?
– На гражданском, его австралийская команда посадила на мель и бросила в Северной Двине, кинулись набирать экипаж, а все в армии. Но так и ходят в конвоях до сих пор.
– Я видел такие суда, адмирал. Извините за вопрос.
В общем, поговорили, были и еще различные вопросы, но немного погодя, через полчаса нас прервали, так как в зале вновь появились Сталин, Черчилль и члены его делегации. Они о чем-то договорились. С ними вернулось и несколько моряков-англичан, которые вышли из зала после окончания моего рассказа об успехах бригады. Судя по тому, что Сталин улыбался, а Черчилль хмурился, все далеко не в пользу «хмурого». Сказался тот факт, что новости нашего радио практически не подхватываются зарубежным. На Западе давно СовИнформБюро не считают источником достоверной информации, только средством пропаганды. Поэтому, кроме узкой части представителей военно-морской разведки, этот факт был неизвестен большинству населения Земли. Немцам афишировать это было неинтересно, англичане молчали в тряпочку, пытаясь соединить несоединимое, а у американцев своих забот полон рот, для их флота война в Европе дело второстепенное. Вот Тихий океан, это – да! Они уже успели выиграть у японцев за счет того, что смогли раскрыть «Пурпурный код» японского флота. Об этом знали и англичане, то мое маленькое сообщение, что у нас есть кое-что весьма ценное с захваченной у немцев лодки, переломило сопротивление «борова». Ведь совершенно понятно, что если Советам откажут в поставках этой мелочи, то русские скажут: «Вот хрен вам, а не “Энигма”». Но высаживаться они в Норвегии не будут, так как готовились к совершенно другой операции. Но обязались перегнать нам переправочные средства, правда, только построенные в США, а не в Британии. Американцам это выгодно, так как потребности у нас не слишком велики, то для этого хватит верфей на севере Атлантического побережья. Откуда гнать их на Тихий океан себе дороже. Договорились и о том, какие провинции Норвегии нам дозволено «освобождать». В прошлый раз нам «разрешили» дойти только до «норвежской Волги», реки Тана. Это на 18 километров вглубь «исконно» норвежской территории от первой официальной границы между Московским царством и Данией. Ну, теперь мы наверняка дойдем до Люнгельфьорда, где заканчивалась земля Новгородская. Это километрах в пятидесяти юго-западнее Тромсё. И пока, в 1043 году, Ярослав Мудрый не отдал это в качестве приданого за дочерью Елизаветой, невестой норвежского короля, землю оттуда вплоть до Альта-фьорда и реки Альта, эти земли были русскими. Может быть, пришло время вернуть обратно исконно русские земли? Тем более что граница все время передвигалась только в одном направлении: с запада на восток, до сих пор! Последняя, надеюсь, передача Норвегии нашей акватории произошла 30 марта 2011 года. А тут такой случай подворачивается!
