– Да, хи-хи.
– Кстати, вот они. – Толик достал из кармана бумажник и быстро отслюнявил оттуда стопку пятитысячных купюр. Положил их на бортик. – Но я уверяю тебя, мое солнце, я тебя научу. Главное, слушайся и делай всё, как я покажу.
– Угу, угу, – воодушевленно закивала рыжуля.
А я настороженно посматривал в сторону оставшихся без девицы парней, которые настороженно посматривали на нас. Но не рыпались. Пока. Не думаю, что так может продолжаться долго.
Соловьев вручил барышне свой кий. Ей, несомненно, уже доводилось держать в руках продолговатый заостренный предмет, но, что делать с этой деревяшкой, она явно не имела представления. Не в рот же ее брать.
Толик спешно расставил шары на столе. Подскочил к своей протеже. И буркнул:
– Бить будем вот в этот шар, – указал пальцем.
Она с интересом, но не без неловкости уставилась на стол.
– Эту руку вытяни вот так.
Соловьев отодвинул ее левый локоть подальше. Ей же пришлось наклониться над столом, выставив для нашего обозрения свою обтянутую синим платьем задницу. Ай, хорошенькая.
– Пальчики вот так… молодчина. Кончик кия просунь сюда… вот… молодчина. Расслабь правую руку… Расслабь, расслабь… Покачай ею. Не так. Сейчас покажу…
Толик опасно подошел к ней сзади и взялся левой рукой за ее левую руку, а правой – за ее правую кисть. Пряжка его ремня нагло впивалась в ее ягодицу.
Глазки его ученицы испуганно качнулись. Они попытались разглядеть скрывавшегося за ее изогнутой спинкой Толика и как бы спросить: «Дядь, а мы ведь правда играть учимся?»
А он, сука, экстремал! Что ж ты тогда с парашютом зассал прыгать? Сейчас ситуация не намного спокойнее.
– А теперь… – Соловьев оттянул ее правую руку назад. – Бей!
И рыжуля расхлябанно дернула кием вперед. Острие скользнуло по краю шара, отчего тот слегка откатился в сторону и тут же замер.
– Ой, не получилось, – жалостно скривила губы Натали.
– Не считается, – поспешил на помощь Толик. – Сейчас мы их все быстро закатим. А ну-ка!
Он взялся за кий рядом с ее ладонью. Снова прижался пахом к ее жопе. И нанес удар по шару, одновременно сделав резкое поступательное движение бедрами, и отпружинился назад.
Шар запрыгнул в лузу.
– Ха-ха-ха, – радостно застрекотала рыжуля.
– Ха-ха-ха, – наваливал ее учитель, не выпуская ее из позы подчинения, и готовился нанести новый удар.
Клац! И новый рывок нападения на задницу милой дамы. Еще раз – клац! Еще рывок!
Да он словно трахал ее у стола.
И это заметили ребята-соседи.
Да, да, парень, ты всё правильно видишь. Кто-то у тебя на глазах практически засаживает твоей подруге, а она хихикает. Надо думать, ей это нравится. Но ты не злись. На самом деле это всего лишь урок игры на бильярде. Ничего страшного. Если только мастер сейчас не возбужден.
Но парень, кажется, все-таки разозлился.
Он бросил свой кий на стол и двинулся к нам. Его напарник как по команде зашагал рядом с ним.
Ох, недобрый это знак! Ох, недобрый!
– Ната! – сурово взвизгнул парень. – Ты че тут веселишься?!
Девица выпрямилась. И шустро отслоилась от приклеенного соловьевского тела. С ее лица исчезла детская радость, и появилась гримаса обнаруженного преступника.
– Зай, я сто тыщ выиграла! – защебетала она, выбрасывая сразу единственный имеющийся плюс всего этого театра и его хоть какое-то рациональное объяснение.
Но Заю это, похоже, не тронуло. Потому что он грозно подскочил к Толику и несильно толкнул его в плечо. Демонстрируя тем самым свою агрессию и мощь.
– Ты че к ней ластишься, мудак?! Че, попутал, а?! – тыкал пальцем в грудь Соловьеву.
– Зай, ну ты че, ну ты че? – проныла Рыжуля Троянская. – Я же тебе говорю, мы играли.
– Игрок, что ли, а?! – напирал мускулистый Зая, зыркая в невозмутимое лицо оппонента. – Я те щас поиграю! – И шлепнул ему легкую пощечину. И тут же еще одну.
– Эй, эй, эй! – не выдержал я таких движений. И мигом приблизился к противникам.
– Не дергайся, – остановил меня железной ладонью, упершейся в грудь, друг Заи. – Пусть поговорят.
Соловьев со спокойным видом кивнул мне, мол, всё нормально, это недоразумение, и сейчас всё объяснится и мирно разрешится.
Он интеллигентно произнес:
– Я показывал, как можно вот этот… – взял ближайший к бортику шар, – точно отправить куда нужно.
И тут же резким маневром ударил этим шаром в висок Зае.
От этого парень потерянно наклонился вбок.
В следующий момент у его напарника округлились глаза и раздулись ноздри, и он тоже выхватил свою порцию от аналогичного движения Толика. Но уже в нос.
Зая мгновенно пришел в себя.
Чувствую, сейчас нам накатят жестких люлей.
Уже не в первый раз я жалею, что не ходил в школе на секцию рукопашного боя. Очень непредусмотрительно.
Ладонь главного агрессора свернулась в кулак и врезалась в соловьевскую челюсть.
Раздался грохот упавшего на пол бильярдного шара – выскочившего из резко ослабевших пальцев Толика.
Другая рука рывком проверила прочность его ребер.
Школы боевых искусств за плечами нет. Буду действовать по сценам из фильмов.
Я размахнулся и ударил левой рукой Заю в глаз.
И почему левой? Я же правша! Поэтому и ущерб врагу получился незначительным.
Но Зая не успел на меня даже посмотреть. Потому что его напарник с наскока стал наносить мне один за другим удары по животу, по бокам и, наконец, в лоб, над глазом.
От внезапного взрыва в голове мне совершенно расхотелось драться. Всё вокруг словно улетало куда-то далеко, а я проваливался в бездонную пропасть.
Но когда наконец приземлился, то почувствовал, что почему-то всё еще стою на своих двоих.
Я сонными глазами разглядел, что Соловьев саданул коленом Зае в пах, чем заставил его согнуться, – его игра в шары продолжалась. Но злой Зая, который, в отличие от меня, в юности все-таки нашел время на тренировки, снова быстро восстановился.
Я же, уличив мгновение четкости изображения, ударил-таки ребром ладони в горло своему обидчику – прием, подсмотренный мной по телевизору: в сюжете, где объяснялось, как девушкам необходимо обороняться от насильников. Эх, а ведь была отличная школа самбо рядом с домом. Вот же лентяй малолетний!
Зая вновь стал причинять Соловьеву очередную серию боли.
Я неряшливо, но сильно ударил его напарника ногой в бок. И мне вдруг стало не 30, а 10: минус 20 лет от тупой, бессмысленной драки в компании с другом против двух омерзительных хулиганов.
