Нет, пирог точно не надо.
Да кого мне угощать? Некого.
А сами-то вы не ходите в мои рестораны. Сколько можно вас звать!
Да обычные там люди, что ты выдумываешь! Такие же, как на рынке ходят.
Вот пришли бы и попробовали. Очень вкусно они там готовят.
По-домашнему тоже умеют.
Ну понятно. Ладно, на юбилей так на юбилей.
Что еще нового?
А, сегодня уже 22-ое? Ну да, точно. Поздравлю, конечно. Хорошо, что напомнила. Крестницу поздравлю обязательно.
Говорю же, мам, всё хорошо. Особых новостей нет.
Женюсь, женюсь, мам, когда-нибудь женюсь.
И внуков увидишь, и даже не одного.
Девушка?.. Ну как сказать… Сам не знаю. Как будто есть, хе-хе.
Не, не Виола, другая.
Нет, ха-ха, не певица.
Не актриса и не модель. Но очень красивая, да.
Полина.
Угу, имя красивое.
Она врач.
Да, обычный врач. Детский. Она педиатр.
Двадцать шесть лет.
Не знаю, кто ее родители, но не олигархи, нет.
Ну вот так. Получилось так. Случайно познакомились.
Ну мам, да еще рано об этом говорить! Вот знал, что не нужно было тебе пока ни о чем рассказывать, теперь замучаешь своими вопросами.
Да мы только пару раз встречались.
Хорошая, даже очень хорошая. Правда, я не знаю, какое у нее от меня впечатление.
Ну да, не уверен. Она не такая, ее вообще деньги не интересуют.
Сам удивлен, мам, ха-ха, но это точно, ее этим не заманишь.
Ну да, и я так думаю. Поэтому, наверное, она меня и зацепила.
Да не знаю я когда. Она щас не готова, чтобы я ее с вами знакомил. Она еще со мной толком не познакомилась.
С трудом что-то идет на контакт. Не хочет, наверное, спешить. Карьерой, наверное, хочет вплотную заниматься.
Да, да, как Виола.
Да, помню, ты предупреждала.
Ну ничего страшного, расстались и расстались. Лучше рано, чем поздно. Тем более внуков тебе делать она не торопилась. Наверное, к сорока соберется.
Ну, мы уже не узнаем, забудь о ней.
Да, подождем. Может, разовьется что-то интересное.
Тогда, конечно, познакомлю. Думаю, тебе она понравится. Она умная.
Нет, не как я. Умнее. Как ты! Ха-ха.
Ну ясненько.
Как там ваша пекарня? Печеньки и пироги разбирают? Хе-хе.
Ой, ну зачем так себя утруждать?! Оно тебе надо?! Отдыхай лучше.
Вам что, моих денег не хватает?
Ой, ну ладно тебе! Вы еще молодость вспомните – ты иди продавцом в «Детский мир», а он – в портняжную! Зачем это нужно вам, не пойму.
Ну что, разве больше нечем себя занять, кроме этого?
Поезжайте лучше на отдых куда-нибудь. Я вам скоро организую.
Хорошо, хорошо.
Что нужно, мам? Что привезти?
Ну, «ничего» это понятно. У тебя всегда «ничего не надо».
Ну ладненько, мамуль, отдыхайте.
Привет ему передай.
Ну давай. Люблю тебя.
Давай, пока.
17
Я не успел отложить мобильник после разговора с мамой, как он зазвонил, высветив на дисплее незнакомую последовательность цифр.
Возможно, это кто-то из моих партнеров, на звонки которых я не отвечал уже несколько дней – с тех пор как ушел на каникулы духовного очищения и роста. Всё еще пытаются пробиться к моему вниманию для решения своих неинтересных мне проблем. Номер был незнакомым в принципе, но я заметил, что с него звонили мне каждый день с самого понедельника, с которого стартовал мой отпуск.
После улетной ночи с Полиной мое настроение было на запредельном уровне, и ничто не смогло бы его омрачить даже на хренову долю оттенка.
Я равнодушно ответил. Из телефона прозвучало:
– Эдуард, привет, – тоненький женский голос.
– Привет.
– Это Китти, Сережина девушка.
Вот это как-то подозрительно. Почему чужая девушка звонит мне, а не своему парню? Единственная возможная версия – это сообщить, что с Серегой что-то случилось и апельсины нужно привезти туда-то, или похороны назначены на завтра. Сука, не молчи, говори, что с моим другом!
– Мм! Чем обязан?
– Эд…дуард, – не решилась ни уменьшить, ни обласкать и никак ни исковеркать мое скромное имя, – у меня к тебе важный разговор. Мы можем встретиться поговорить?
Неужели и тебя, засранку, из дома выгнали?
– Что, надо подсказать, что подарить Сервантесу на ваш трехнедельный юбилей?
– Нет, ха-ха.
– Будешь ругать меня за то, что до рвоты укачал твою подругу?
– Да нет! Ха-ха-ха.
– Тогда ты, стопудово, хочешь вручить мне повестку в суд, к твоему бате, и взыскать за испорченную прическу Амалии?
– Нееет! Ну прекрати-и!
У меня остались только пошлые версии цели ее визита. Наверное, не стоит их озвучивать.
– Неужто деловой разговор?
– Деловой.
– Хорошо. Приезжай, я дома.
Наверное, будет просить продлить Марку аренду его долбаного клуба. Неужели Стекольниковы задушили в себе гордость, но вместо личного контакта отправили ее как нейтрального персонажа? Да всё равно – хрен ему.
Я вернулся к просмотру автопортрета Полины, который она подарила мне этой ночью. И она – в этих стильных черных штрихах и линиях на белом фоне – выглядела сногсшибательно сексуально. Даже по этому минималистичному нецветному рисунку понятно, насколько она красива. Заоблачно красива. Космически красива. Я даже возбуждался от просмотра ее изображения на этом альбомном листе.
Я отвез ее на работу утром. Хоть и невыспавшаяся, она не смогла бросить больных сопливых деток на произвол вирусов и бактерий. Но снова – сука, снова! – не дала мне номер своего телефона. Охренеть! Это как вообще понимать? Я уже был у нее дома. В ее кровати. Мы уже не один раз занимались сексом, причем далеко не один – и это только прошедшей ночью… ай, как сладко вспоминать, так еще долго кровь будет кипеть внизу живота. Но она не сочла нужным сообщить мне свой номер! Приходи завтра к профессору, мать его, там и увидимся, сказала она.
Снова она прочесала мне какую-то хренотень про свою свободу. Ей не нужны отношения, не нужны свидания, походы в кино, в театры, в рестораны. Ей ничего от меня не нужно! Но зато она знает, что если вдруг чего-то от меня захочет, например, поболтать со мной ни о чем или потрахаться, так тут же это получит…
