Женщины долго обсуждали происшествие. Прислушивались к шагам в гостиной и гадали, что могло вызвать обморок Жанны.
— Скорее всего, что-то произошло в подвале, — сказала Людмила. — Марк Евгеньевич принес ее оттуда.
— Понятно. Только что могло так испугать ее?
— Я думаю, она могла увидеть что-то ужасное или…
— Молчи! Я даже не могу представить, что или кого племянник там прятал.
Обе они ни разу не видели Мамбу, но понимали, что он скрывает в подвале что-то чудовищно-опасное или невообразимо прекрасное.
Понимание было не беспочвенным. Во-первых, не случайно в их доме появился Герасим. Это был молчаливый и угрюмый человек огромного роста. Его вид внушал страх обеим женщинам. А тайна, которой была окутана его круглосуточная служба, только подтверждала их опасения. К тому же, Людмила, приносившая Герасиму еду в его комнату, не раз пробовала разговорить его. Его односложные скупые ответы не открывали всей сущности таинственного объекта, вверенного ему. Но, опять же, указывали на что-то необычное и пугающее. Предположения, которыми женщины делились друг с другом, сводились к тому, что это мог быть хищный зверь женского пола. Людмила однажды подслушала, как Герасим докладывал хозяину, что дескать «она прекрасно себя чувствует, ест, пьет, спит». Этих слов хватило, чтобы предположить и более страшную версию: Марк насильно удерживает взаперти дикарку необычайной красоты. Ведь не было и дня, чтобы он не спускался в подвал, где оставался по два-три часа.
Тайна пугала женщин и заставляла их строить все новые догадки, но все их попытки выяснить истину оканчивались неудачей.
Все разрешилось неожиданно. Марк, нервно расхаживающий всю ночь по гостиной, вдруг скрылся в подвале. Женщины, переглянувшись, поняли друг друга без слов. Людмила осторожно спустилась по лестнице к таинственной двери и припала к ней ухом:
— Я решил отдать ее человеку, который обеспечит ей достойное существование, — Марк говорил громко. Голос его дрожал.
— Значит, я больше не нужен?
— Герасим, я хочу надеяться, что Владимир с удовольствием возьмет тебя на работу. Если нет, я позабочусь о тебе.
Затем Людмила услышала грохот открываемой двери подвального помещения, исходящий, вероятнее всего, со стороны улицы. За дверью началась непонятная возня. Там, судя по раздающимся голосам, было человек шесть. Все, что она могла услышать, сводилось к тому, что люди пытались погрузить на машину что-то громоздкое и очень тяжелое:
— Осторожно! Не задень за угол, стекло повредишь!
— Да вижу я, не боись. Мне самому страшно.
— Успокойтесь, стекло непробиваемое.
— Ты глянь, как развалилась. Королева, да и только!
— Поменьше болтайте. Пора заканчивать, светает!
— Марк, ты не пожалеешь? Это же настоящее сокровище!
— Нет. Только, пожалуйста, уезжайте скорее…
— А что Герасим? Я могу взять его к себе.
— Это был бы лучший выход для всех нас.
— О, кей. Поехали, мужики.
Людмила опрометью бросилась наверх. Все еще дрожа от страха, она пересказала Марте все, чему стала свидетельницей. Марта поджала губы с твердым намерением не отставать от племянника, пока он не объяснит, что бы это значило. Она и без того слишком долго сдерживала свое любопытство и страх. К тому же, его дурацкое увлечение могло стать причиной разрыва с Жанной. А этого Марта допустить не могла.
Марк, наконец, вернулся в гостиную. Он был весь в пыли. Кое-где на одежде была видна паутина. Тетушка всплеснула руками:
— На кого ты похож! Немедленно выкладывай, что там происходит! — терпение у тетушки явно закончилось. Таким тоном она не разговаривала с Марко более двадцати лет.
Он виновато опустил голову, словно нашкодивший мальчишка. Исподлобья посмотрел на нее:
— Благодарение Богу, все закончилось наилучшим образом, — устало произнес он. Тема с Черной Мамбой закрыта. Он тяжело опустился на стул.
— Я со вчерашнего вечера ломаю себе голову, кто такая эта Мамба. Ты что держал под замком черную женщину?!
Марк только отрицательно покачал головой.
— Ты наконец расскажешь, кого там прятал и почему ушла Жанна?! Не молчи!
— Теперь могу. В подвале жила ядовитая змея — Черная Мамба. Не вздрагивай, тетушка! Она была надежно закрыта в большом стеклянном террариуме и поэтому ее проживание у нас никому не угрожало. Вчера вечером я забыл закрыть за собой дверь и Жанна, вернувшись неожиданно, спустилась в подвал, разыскивая меня. Увидев змею, она упала в обморок. Вот и все, что я могу рассказать. Но я уже отдал свою Мамбу… Надеюсь, с ней будут хорошо обращаться. Теперь остается вернуть Жанну. Это намного сложнее. Я виноват перед ней. Она вряд ли простит меня за эту глупую привязанность.
— Так чего же ты ждешь! — Марта всплеснула руками. — Отправляйся к ней. Немедленно.
Марк с трудом поднялся со стула.
— Нет, так дело не пойдет, — строго командовала Марта. — Сначала в душ и переодеться! И без Жанны не возвращайся!
Проснувшись в комнате Ларисы, Жанна с удивлением посмотрела на нее, спящую в неудобной позе в кресле. Вспомнив, что заставило ее прибежать ночью сюда, Жанна поежилась и постаралась избавиться от ужасов ночного кошмара.
Ее мысли под влиянием дневного света теперь были заняты другим: что дальше? Она достаточно категорично выразила свое недовольство странным увлечением Марка. И теперь было бы противоестественно мириться с присутствием в его доме опасной хищницы. Но как противостоять этому? Получается, она загнала себя в тупик, из которого не было выхода.
Марк, наверняка, не захочет расстаться с любимой игрушкой. Жанна почему-то была уверенна, что это не истинное увлечение рептилиями, а всего лишь случайный эпизод в жизни одинокого мужчина. Подобная привязанность вполне объяснима. Кто-то, спасаясь от одиночества, заводит собаку, кто-то кошку. У Марка это вылилось в такую удивительную форму привязанности, которую понять и принять, по мнению Жанны, было невозможно.
Грустные размышления были прерваны едва доносившимся из гостиной телефонным звонком. Кроме Марка звонить было некому. Но Жанна, с трудом сдерживая желание броситься к нему по первому зову, решила показать характер. Настроившись на показное спокойствие, она нажала кнопку обратной связи. Но, не успев даже произнести обычное «алло», услышала нетерпеливый и взволнованный голос Марка:
— Жанночка, можно к тебе?
— Ты где? — сухо спросила она.
— У твоей двери. Я войду?
Ей хотелось броситься открывать дверь, но она сдержанно ответила:
— Да, я скажу Ларисе, чтоб она открыла тебе. — Сердце билось, как испуганный воробышек. Было стыдно, что, сгорая от желания увидеть любимого, она мучает его дурацкими условностями.
