— Какой основной мотив убийства Левтов? — спросила я в лоб, понимая, что такой вопрос стоит задавать сотрудникам следствия. Однако полиция, пусть и не имела полномочий комментировать, совершенно точно обладала всей информацией.
— Мотив корыстный, — коротко ответил Петров.
— А почему корыстный? — уточнила я. — Разве у Левтов что-то украли?
— Да, из их дома пропали барсетка нашего сотрудника Максима Левта и его банковская карта, — ответил Ярослав. — Но детали раскрывать не могу.
— Подозреваемые уже установлены? — продолжила я.
Тут же мои коллеги обступили нас со всех сторон. К нему потянулись диктофоны журналистов и микрофоны телевизионщиков. Полицейский начальник, не привыкший к такому вниманию прессы, сразу же замолчал. Петров покраснел, как-то даже напрягся — нахмурил брови и поднял плечи.
— Говорить о подозреваемых пока преждевременно, — выдавил он.
— Какой основной мотив? Известны ли имена подозреваемых? Кто-то уже задержан? — вторили мои коллеги.
— Пока без комментариев. По всем вопросам обращайтесь в пресс-службу, — ответил Петров и пожал плечами.
В душе я ликовала, что смогла первой раздобыть хоть какую-то информацию. Я отделилась от толпы коллег, когда увидела, что Петров отходит от журналистов и направляется в сторону траурной процессии. Тут же я позвонила на выпуск и продиктовала срочную новость.
— Основной мотив убийства семьи самарского полицейского — корыстный, — сообщила я стенографисту все подробности, которые рассказал Петров.
Новость с этим заголовком тут же разлетелась по всем информационным ресурсам. Ее процитировали десятки СМИ. На нашем сайте заметка собрала за день рекордные полмиллиона просмотров.
Корыстный мотив убийства семьи сразу вызвал массу споров. Ни журналисты, ни обычные люди не верили, что крупного полицейского начальника могли убить из-за барсетки и банковской карты.
В пресс-службе в тот день новых подробностей не рассказали, как я ни обрывала им телефон. Оставалось только ждать, когда оперативники задержат подозреваемых. По сути, им публично бросили вызов, и не раскрыть это преступление они не могли. Для них это означало расписаться в собственной беспомощности. Ждать пришлось недолго.
На следующий день после похорон я решила взять отгул: хотела выспаться и немного прийти в себя. Меня вымотала история с гибелью семьи Левтов. Я включила фильм и хотела отвлечься. Но тут как назло зазвонил телефон.
— Кать, ты спишь, что ли? — раздался в трубке голос Антона Стеклова.
— Нет, а что случилось? — спросила я, понимая, что звонит он неспроста.
— Убийц Левтов задержали, — ответил он.
— Что?!
— Пиши быстрей, — посоветовал Стеклов. — У тебя в почте должен быть пресс-релиз от следователей.
Я не успела поблагодарить его и начала судорожно искать письмо. Благо на это не ушло много времени, и я молниеносно написала новость. Из сообщения следователей я поняла, что по делу об убийстве Левтов задержаны четыре человека, но кто — не сообщалось. В следственном комитете мне сказали, что уже завтра будет решаться вопрос об аресте подозреваемых.
Выспаться так и не удалось. Уже рано утром я была в Сызрани у дверей суда. Там же ожидала начала заседания толпа коллег. Внутрь прессу не пускали. Нам сразу сказали, что слушание пройдет в закрытом режиме.
Журналисты простояли часа два. Все здание по периметру было оцеплено конвоем. У входа дежурили телекамеры. Репортеры хотели заснять момент, когда поведут задержанных. Однако нас перехитрили. Конвой привез предполагаемых преступников к запасному входу. Корреспонденты разделились: кто-то дежурил у парадного, а кто-то наблюдал у забора, где был виден двор суда.
Я присоединилась ко вторым. Всей толпой нам пришлось пробираться сквозь кусты, чтобы увидеть-таки момент, как задержанных ведут в суд. Издалека было видно, что двое из них темноволосые, смуглокожие — напоминали мигрантов из Средней Азии: то ли узбеки, то ли таджики. Оба невысокого роста, худощавые. Честно говоря, они совсем не походили на убийц-профессионалов из голливудских фильмов, которых рисует воображение.
Фотограф Гриша, иногда сопровождавший меня на заданиях, заснял через решетку лица двух предполагаемых преступников.
— Кать, да ты посмотри, — сказал он и приблизил фото на камере. — Они ведь избитые.
На снимке было видно, что у задержанных огромные синяки на лицах и шее.
— Их что, пытали, чтобы они вину на себя взяли?! — воскликнула я.
— Не факт, — ответил коллега Сергей. — Представь, сколько в ментах злости, когда своего убили.
Решение об аресте приняли без прессы. На выходе мы смогли поймать прокурора. Он не смог отделаться от журналистов, которые со всех сторон его окружили. Очевидно, он был не готов с нами общаться и дал лишь дежурный комментарий.
— Задержаны четыре человека, — рассказал он. — Все они мигранты, граждане республик Средней Азии. Вину признают.
Тут же посыпался град вопросов о мотивах убийства и о самих задержанных. Однако представитель обвинения держал оборону.
— В ближайшее время вы все узнаете, — ответил он. — Я не могу рассказать подробности.
Прокурор не обманул. На следующий день журналистов пригласили на пресс-конференцию с начальником областной полиции. Очевидно, что он планировал отчитываться о раскрытии убийства.
Генерал Анатолий Соколовский мне, как и другим коллегам, откровенно не нравился. Он был грубоват в общении с прессой. При этом любил внимание к своей персоне и поэтому периодически делал громкие заявления. Причем нередко шел вразрез со следствием. Сыщики предпочитали молчать, а начальник полиции был не прочь выступить перед журналистами.
Внешне Соколовский был этакий дядя Степа: ростом метра два и косая сажень в плечах. Когда он входил в кабинет, все мгновенно вставали со стульев, чтобы приветствовать генерала. Так было и в этот раз.
— Садитесь, пожалуйста, — гордо сказал он. — Сегодня встречу я начну с важного заявления. Убийство нашего коллеги Максима Левта раскрыто. Мы проделали огромную работу. Все трудились круглосуточно и практически не спали эти шесть дней. Наконец убийцы найдены и арестованы.
Тут же со всех сторон посыпался град вопросов. Но руководитель пресс-службы жестом попросил подождать и не перебивать начальника. Соколовский продолжал рассказывать подробности:
— Все четверо задержанных — уроженцы республик Средней Азии. Незадолго до убийства они организовали преступную группировку. Один из задержанных ранее проживал в селе Кулешовка. Своим знакомым он предложил ограбить жилой дом. Они не знали, что дом принадлежал Левтам. Ночью они заметили в доме только Максима Левта и его супругу. Видимо, были уверены, что те не окажут сопротивления.
Соколовский рассказал, что преступники тщательно готовились к ограблению. Заранее достали одежду и орудия убийства. Грабители надели перчатки, натянули на головы кепки и шапки, лица скрыли медицинскими масками. Все четверо вооружились битами и черенками от лопат. Именно ими они наносили удары жертвам.
