В базе данных обнаружился адрес бабушки и дедушки девочек по отцу. Они как раз проживали в том поселке. Рядом с дверью стоял похоронный венок, и я поняла, что точно пришла по адресу. Мне открыла пожилая женщина с седыми волосами, от которой сильно пахло корвалолом. Это была бабушка Кристины и Алены.
— Здравствуйте. Меня зовут Екатерина, я из «Комсомольской правды». Примите соболезнования от нашего издания. Хотелось бы с вами поговорить, — сказала я, глядя в полные боли глаза женщины.
Алевтина Егоровна пустила меня в дом. Мы расположились в зале. На столе стояли фото девочек, рядом лампадка и блюдце с карамельками.
— Знаете, Катя, я ведь хотела забрать их к себе, — начала она, утирая слезы, которые лились по морщинистой щеке. — Но возраст… Может, забрала бы и ничего бы не случилось.
— Алевтина Егоровна, как вы узнали, что девочки пропали? — спросила я.
— Да я звонила Гале. Она сказала, что детей дома нет. Я опешила: «Как нет? А куда делись?» До последнего верила, что найдутся. А они уже мертвые в лесу лежали. Он их к тому моменту давно убил, — рассказала женщина, и голос задрожал от слез.
— Убил? А кто он? — удивилась я.
— Как кто? Владислав этот, сожитель. Тварина. А на первый взгляд такой хороший казался. Он мне и домой девочек привозил. Вроде такой добрый мужчина.
— Подождите, откуда вы знаете, что он убийца? — спросила я.
— Ну, как откуда. Доченька, у меня же сын тоже в органах работает, как и Галя. Ему сказали, что арестовали этого Владислава, что он убийца, — поведала Алевтина Егоровна.
— Мне следователи ничего не говорили о задержании. — Я была в замешательстве. — А что говорит ваш сын или Галина? Зачем Владислав это сделал?
— Сын ничего не говорит, — ответила она, утирая слезы. — Не знает. Галя вчера была пьяная. Пришла, попросила, чтобы я ее покормила. Мне неприятно было с ней и рядом сидеть, но не смогла прогнать. Плакала, говорила, что бил ее, потом они поругались, и он обещал отомстить. Отомстил. Вины с Гали я не снимаю. Если бы не она, дети были бы живы. Она выпивала, ими занималась мало, притащила зверя в дом. А чем все закончилось, вы знаете.
Я позвонила следователям, ведь только они могли подтвердить, что Егорова задержали и подозревают в убийстве. Ну, что-то же мне должен сказать начальник следствия, который обещал помогать после публикации фото.
— Катерина, да, он задержан, — коротко отрапортовал Вадим Сергеевич. — Подтверждаю. Допрашиваем. Больше сказать пока ничего не можем.
Я быстро передала всю информацию в редакцию. На следующий день у меня был большой план работы. Надо было дальше копать информацию про Владислава.
Первым делом я отправилась в управление Госнарконтроля по городу Тольятти. С моей стороны наивно было надеяться, что там со мной станут откровенничать про сотрудника-детоубийцу. Начальник отдела вежливо сообщил, что Егоров у них давно не работает и никаких данных мне предоставить не могут.
По коридорам здания долго ходить я не могла, поэтому осталась поджидать сотрудников на улице. Первым вышел покурить один из дежурных. Я тут же подошла к нему.
— Здравствуйте. А у вас Владислав Егоров работал? Помните его? — спросила я.
— Помню. А что? — удивленно ответил дежурный.
— Я из газеты «Комсомольская правда», — сказала я, покрутив в руке красным удостоверением. — Обещаю, все на условиях анонимности. Может, расскажете, какой он человек, если знаете.
— Ну, какой, — после непродолжительной паузы ответил дежурный, — спокойный, добрый, неконфликтный. Вот такой. Тут скрывать нечего. У меня сестра с ним хорошо дружила, пока в декрет не ушла. Работали в одном отделе. Ничего плохого о нем тоже не скажет.
— А почему уволили такого хорошего человека? — тут же задала я резонный вопрос.
— Пить Влад любит, — грустно ответил он. — Очень. Начальству это не нравилось. Вот и уволили. А мужик честный. Взяток не брал. Вот и деньги не водились.
— Про убийство девочек слышали? — решила узнать я.
— Слышал, конечно. Не мог Влад убить. Бред какой-то. Не убийца он. Да и зачем? Для чего? Какой смысл? — спросил дежурный.
— Не знаю. Но он главный подозреваемый.
— Это ошибка. Мы в это не верим, — добавил мужчина.
С помощью своей базы данных я узнала, что Егоров был прописан на окраине Тольятти. В квартире жили его бывшая жена Арина и их сын Виталий. Я решила съездить туда.
Предпоследнее место жительства Владислава — замызганная многоэтажка с прокуренными коридорами. Довольно быстро я нашла квартиру. Арина — привлекательная женщина, высокая, с густой копной каштановых волос.
— Здравствуйте. Меня зовут Екатерина. Я из «Комсомольской правды» по поводу Владислава, — четко отрапортовала я.
— Приятно познакомиться. Я Арина. Проходите, поговорим, — ответила она.
Женщина поставила меня в тупик. Я видела разных людей, однако далеко не все в подобной ситуации не теряют самообладания и проявляют такую воспитанность. Она проводила меня в кухню, предложила присесть и налила чаю.
В небольшой, но уютной квартирке она жила вместе с сыном от первого брака, 12-летним Виталием. Отцом мальчика был Егоров. Арина рассказала, что с бывшим мужем сохранила ровные, дружеские отношения. Познакомились они 15 лет назад. Тогда Владислав служил в военной части в Тольятти, которая расположена недалеко от дома Арины. Встретились случайно, на улице. Потом стали созваниваться, завязался роман. Сам он родом из Алтайского края, но ради возлюбленной решил остаться в Тольятти. Вскоре у пары родился сын.
Арина показала семейные фото. Со снимков на меня смотрел улыбчивый, широкоплечий мужчина в форме с русыми волосами и голубыми глазами. Вот он идет под венец с любимой, а вот впервые держит на руках сына. В фильмах про маньяков нам показывают образы внешне неприятных социопатов. В реальной жизни жестокие убийцы такие же люди, как и все, способные влюбляться, жениться, воспитывать детей.
Супруги расстались пять лет назад. Причина — любовь Егорова к алкоголю. Но сына навещал исправно и периодически просто заходил в гости.
— Катя, я буду с вами честна, — сказала Арина, глядя мне в глаза. — Влад не мог убить. Вот поверьте, он не такой. Да, он алкоголик. Это была одна из причин нашего расставания. Однако он совсем не агрессивный, не злобный. Убийца не он.
— Но Владислав задержан, — вставила я, ожидая, что она закончит мысль.
— Знаю, — ответила Арина. — Ко мне приходили из следствия. Я знаю, что он им говорил. Беседовала с его друзьями, работниками органов. Он не помнит, как все происходило. Влад говорил, что был пьян. С детьми он пошел в магазин. Девочки ждали его возле входа. Когда он вышел, их уже не было. Кто угодно мог увести.
— Подождите, а свидетели? Должны же были видеть момент, когда их уводят, — удивилась я.
