Изумленные и напуганные столь стремительным и мощным натиском противника, австрийцы уже не помышляли о сопротивлении и охотно поднимали руки, стремясь спасти свои жизни. А лихие конники уже продвигались вперед, чтобы обрушить всю свою силу на два пехотных полка, спешащих занять позиции согласно боевому расписанию.
Двигаясь тремя походными колоннами, кавалеристы одномоментно атаковали врага с фронта и флангов. Австрийцы никак не могли поверить, что их атакует русская кавалерия, да еще в таком количестве. Подвергшись внезапному нападению, пехотинцы не сумели организовать достойного сопротивления. Передние части дрогнули и бросились бежать, опрокинув при этом движущиеся за ними подразделения. За одну минуту боевая часть превратилась в дезорганизованную людскую кучу, ставшую легкой добычей для острых сабель.
Уже к вечеру Келлер докладывал Дроздовскому о прорыве обороны противника на целых тридцать километров, что было очень хорошим показателем для первого дня наступления. Теперь нужно было расширить фланги прорыва и не дать противнику контратаковать.
Как обещал Дроздовский, большая нагрузка легла на плечи русских летчиков. Едва только стало ясно, что начато большое наступление, а не разведка боем, австрийцы моментально подняли в воздух всю свою авиацию для противодействия русским войскам. Более тридцати самолетов противника обрушились сначала на пехоту Терентьева, а затем на конников Келлера. Неизвестно, какие бы были окончательные результаты их продвижения, если бы не авиаторы Арцеулова.
Они позволили господствовать врагу в воздухе ровно семнадцать минут, после чего в небе развернулось полномасштабное сражение. С обеих сторон в яростной борьбе гибли машины и люди, но выполнить поставленную задачу австрийцы не смогли. Вернувшись на свой аэродром, они не предполагали, что это был их последний вылет. Зная примерное их расположение, генерал Келлер выделил из своего корпуса специальный отряд, который совершил ночной марш-бросок и рано утром атаковал аэродром.
Ворвавшись в расположение части, кавалеристы опрокинули охрану аэродрома и полностью вырезали спящих пилотов, запалив при этом все аэропланы, склады с горючим и запасными частями. Этот ночной марш-бросок очень напугал австрийские тыловые части, чувствовавшие себя в относительной безопасности.
Развивая наметившийся успех на своем участке фронта, Дроздовский стремительно, без всякой раскачки ввел в прорыв Владимирский, Полтавский и Казанский полки, ставя им задачу атаковать с флангов противника при одновременном сковывании их с фронта ударами малых сил. Одновременно бронепоездам ставилась задача при поддержке конницы генерала Келлера вести наступление на Золочев – крупный опорный пункт обороны противника, выходя в тыл основных сил 4-й австрийской армии эрцгерцога Иосифа Фердинанда. Для особой эффективности действий конных частей Дроздовский приказал выделить три аэроплана, которые должны были проводить воздушную разведку на пути движения Келлера и сообщать о приближении врага.
Не такой бурный успех был на южном направлении у 7-й армии генерала Каледина, что наступала под Проскуровом на Тернополь. Здесь австрийцы явно ждали русского наступления, поскольку при начале обстрела передовых позиций моментально стали отводить свои войска на вторую линию. Однако и русские почему-то весь свой шестичасовой огонь вели большей частью по траншеям второй линии, уничтожая огнем легкой артиллерии в основном проволочные заграждения передних траншей.
Каледин не стал в этот день вводить в дело корпус Мамонтова, воюя исключительно пехотой и артиллерией. Основные бои развернулись за траншеи второй позиции, с которых сильный заградительный огонь русских пушек не позволил вовремя перебросить отступивших солдат в передовые окопы.
Цепи русской пехоты одним броском преодолели расстояние до вражеских траншей и захватили их. Артиллеристы обстреливали вторую линию до самого последнего момента, когда красная ракета подняла пехотные цепи в новую атаку. Солдаты Каргопольского полка первыми ворвались в окопы противника, пехота которого только начала выползать из укрытий, заслышав крики русского «ура». Враг отчаянно сопротивлялся за каждый дзот, каждую линию окопов и переходов между ними, но победа была на стороне русских.
Напрасно прибывшие по тревоге тыловые резервы и гарнизоны третьей линии обороны ждали продолжения атак вражеской пехоты. Как только Каледину доложили об успехе, он приказал прекратить наступление и, закрепившись на захваченных позициях, атаковать фланги австрийцев, тем самым расширяя окно прорыва.
В действиях генерала был свой резон: наступал вечер, а гнать солдат на ощетинившиеся позиции противника без нужной артподготовки не было смысла, кроме ненужных людских потерь. Свое временное топтание на третьей линии Каледин с лихвой окупил утром, когда с самого рассвета по австрийским позициям ударила вся имевшаяся под рукой артиллерия, затем в дело вступили переобутые бронепоезда, под прикрытием которых ударили пехотинцы. Последним мазком столь богатой на события палитры боя была атака Мамонтова, чьи кавалеристы за считанные минуты прорвали австрийские позиции и вышли им в тыл.
Разгром австрийцев был полным. Под удар конников Мамонтова попали соединения 7-й армии, которые генерал Пфлянцер-Балтина спешно перебросил на помощь держащему оборону генералу Ботмеру – лучшие мадьярские части, считавшиеся образцовыми во всей австрийской армии. Двигаясь в походном порядке, они попали под пулеметный огонь тачанок и шрапнель легкой артиллерии. Солдаты валились на землю буквально пачками, не успев понять, что случилось и откуда бьет противник. Все остальное довершили казаки мощным и неожиданным ударом.
Уцелевшая от разгрома бригада, шедшая в арьергарде, при виде скачущих на них казаков дружно побросала оружие и застыла вдоль дороги с поднятыми руками. Подскакавший к ним генерал Мамонтов, привстав на стременах, громким командирским голосом зычно объявил: «Церимониял марш! Нахт Проскуров!» Услышав эту команду, бравые австрийцы дружно повернулись и покорно зашагали в плен.
Разгром австрийских резервов позволил Каледину расширить свой прорыв до 80 км по фронту и до 30 км в глубину. Ботмер спешно старался закрепиться на новых позициях, но это ему не удавалось. Временно разделенный на две части корпус Мамонтова энергично громил южные вражеские фланги, не позволяя солдатам противника занять крепкую оборону. Привыкшие к медленному продвижению пехоты противника австрийцы постоянно опаздывали на один-два шага, непременно попадая под удары быстро движущихся русских пулеметов и орудий.
Соседняя с юга 9-я армия под командованием генерала Зайончковского за два дня боев также смогла прорвать вражеские позиции и, сковывая силы Бот-мера по всему фронту, вела активное наступление на Букач. Боясь оказаться в мешке, Ботмер отдал приказ на отступление, одновременно забрасывая ставку призывами о помощи.
Подобно своим северным соседям, Каледин начал наступление по железной дороге силами всех своих бронепоездов под прикрытием части корпуса Мамонтова, главной целью которого был Тернополь. Сбивая жидкие вражеские заслоны и не заботясь о своих тылах, этот ударный кулак достиг поставленной цели уже к вечеру 19 июля. В пылу атаки, не желая останавливаться, русские ночью атаковали город с трех сторон и захватили Тернополь к утру следующего дня.
